Кэролин Ларрингтон - Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Солнце и луна представлялись по-разному. Одна традиция гласит, что они перемещались по небу, спасаясь от прожорливых волков, спешивших по их следу; это, вероятно, аватары космического волка Фенрира, которые должны были догнать и поглотить светила во время Рагнарёка. В других преданиях небесные тела двигались на колесницах, управляемых созданиями по имени День и Ночь, а запряжены в них были кони Скинфакси (Сияющая грива) и Хримфакси (Морозная грива). Теперь, когда время было установлено, боги приготовились к непредвиденным обстоятельствам. Появление прошлого, настоящего и будущего создавало неопределенность и грозило потерей власти. Поскольку великаны обладали лучшей и более долгой памятью о прошлом, чем боги, представлявшие третье и четвертое поколение потомков первичного великана, они ревностно охраняли свое знание. Будущее было неведомо богам; пророчицы и некоторые великаны яснее видели, что грядет, чем большинство асов. Богини Гевьон и Фригг, как говорят, ведали все судьбы, но не раскрывали своих знаний. Задача узнать будущее, выяснить детали Рагнарёка и, возможно, частично изменить их стала навязчивой идеей Одина (об этом мы поговорим в главе 6).

Модель солнечной колесницы бронзового века из Трундхольма, Дания (1800–1600 гг. до н. э.)

Под мировым древом Иггдрасиль в чертогах при источнике обитают три норны: Урд, Верданди и Скульд. По преданию, они отделяют от древа тонкие стружки, на которых написаны судьбы людей. Урд знает прошлое; она носит древнее имя, связанное с древнеанглийским «вюрд» («судьба»), от которого произошло современное прилагательное weird («сверхъестественный», «загадочный»). Верданди представляет настоящее, и ее имя – это причастие настоящего времени («Становящаяся»), а Скульд («Должная-быть») обращена в будущее. Стоическое принятие судьбы – определяющая характеристика героя, который должен исполнить свое предназначение; об этом пойдет речь в главе 4и главе 5.

Схема скандинавской мифической вселенной, в которой Иггдрасиль прорастает сквозь Асгард, человеческие миры и мир мертвых, лежащий у его корней. Епископ Перси. «Северные древности» (1847)

Установление времени, организованного циклически (чередование времен суток и времен года, а также более долгий цикл творения, гибели-Рагнарёка и возрождения), породило у богов веру в неизбежность судьбы: грядущие события в жизни как отдельных богов, так и целых племен уже существуют, так что их можно предвидеть, но не предотвратить. Сами боги были подвержены судьбе и не могли отменить ее законов.

Раз пространство и время уже созданы и организованы, пора поговорить о географии скандинавской мифологической вселенной. Центром ее стал Иггдрасиль – мировое древо, великий ясень, корни которого (обычно их насчитывают три) определяют различные части мира.

Снорри согласен, что миром мертвых, Нифльхеймом (буквально «Туманный мир»), управляет Хель, дочь Локи; он расположен под одним из корней, а другой спускается в бывшую пропасть Гиннунгагап, где находится ледяное царство инеистых великанов; однако он перемещает мир людей из-под корней ближе к миру богов – Асгарду. Мир людей – Мидгард – занимает срединное положение; это название отразилось и в древнеанглийском Middan-geard (Миддан-йеард) – «Земля». Это слово обозначало все пространство между небесами и адом, с точки зрения христианства (можно вспомнить для сравнения и Средиземье Джона Толкина). Одни миры лежат внизу, а другие располагаются над землей, в том числе и Ётунхейм («Страна великанов»), которая находится на гористом востоке. Асгард в этой модели представлен как центр мироздания; огромный чертог Одина, Вальхалла, составляет его часть, занимая место прямо под кроной Иггдрасиля. На крыше чертога стоит коза Хейдрун, которая питается листьями великого ясеня. Из ее вымени течет мед, который пьют обитатели Вальхаллы – эйнхерии, героически погибшие земные воины.

Коза Хейдрун стоит на крыше Вальхаллы и поедает листья Иггдрасиля. Сосуд для сбора меда, текущего из ее вымени, находится поблизости. Миниатюра из исландской рукописи XVIII века

Хейдрун – не единственное животное, связанное с Иггдрасилем. Само имя дерева означает «Скакун Игга/Ужасного», что указывает на легенду о жертвоприношении Одина (он и есть Ужасный; см. главу 1). Германцы считали, что эта метафора описывает виселицу как коня, на котором скачет осужденный на казнь. В кроне дерева пасутся четыре оленя, поедающие молодые листочки. Ниже змеи грызут корни. Орел сидит на вершине, а между его глаз примостился ястреб. Белка по имени Рататёск («Вострозубка») бегает вверх-вниз по стволу, перенося новости между мирами. Из всех змеев самый грозный – дракон Нидхёгг («Пожиратель»). Иногда он совершает набеги на другие мифические миры, сея там ужас. Все эти существа зависят от великого древа и символизируют действие времени как разрушителя, поскольку буквально съедают ось мира, вокруг которой все вращается. Олени ассоциируются с благородством, а коза питает богов, но даже они вредят древу не меньше, чем злобные змеи.

Животные у Иггдрасиля: орел и ястреб на вершине, четыре оленя на ветвях, белка Рататёск слева у основания, дракон Нидхёгг грызет корни. Миниатюра из исландской рукописи XVIII века

Крона Иггдрасиля также укрывала колодец Мимира (см. ниже), в котором, судя по всему, находилась вода судьбы. По стволу стекали белоснежные струи глины – видимо, на Хеймдалля, не случайно же Локи посмеивался над его «белой спиной». В колодце Мимира находился и слух Хеймдалля, а также глаз Одина, отданный в обмен на возможность выпить этой воды. Два главных органа чувств, пожертвованных богами (третья жертва, рука Тюра, откушенная Фенриром, невосстановима), не лишают их способности чувствовать: возможно, отданное хранит таинственную связь с бывшим владельцем. Логика жертвенного обмена – нечто отдано во имя другого, лучшего, полученного взамен – предполагает, что острый слух Хеймдалля и прозорливость Одина дарованы им живой водой колодца Мимира.