Оскар Халецки - История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Влиятельность и Болгарии, и Сербии полностью признал папа Иннокентий III, который в переходе греческого императора и православного патриарха в Никею увидел отличную возможность заново объединить эти два государства с католической церковью. Поэтому, продолжая переговоры с правителями Болгарии и Сербии, которые начались еще до 4-го Крестового похода, он предложил им королевские короны в качестве награды за объединение на религиозной основе и надеялся включить их в государственную систему, управляемую папским престолом. Но, как обычно, результаты этих лишь временных объединений зависели от политической ситуации, и Латинская империя, воцарившаяся в Константинополе, вместо того чтобы согласиться на сотрудничество с Болгарией, совершила ошибку, вернувшись к политике Византии с ее притязаниями на верховную власть в отношении своего северного соседа.

Результатом была ненужная война с Калояном, в которой первый император Латинской империи Балдуин Фландрский потерпел поражение под Адрианополем в 1205 г. и умер в тюрьме. Его брат и преемник Генрих был более удачлив в затянувшейся войне с Болгарией, но он умер в 1216 г. Эти войны сильно умножили трудности, с которыми столкнулись латинские завоеватели Константинополя, так как при Иване Асене II (1218–1241) Болгария заключила против них союз с Греческой империей со столицей в Никее, тем самым замкнув кольцо вокруг уменьшившейся территории, которую контролировали императоры Латинской империи. Болгары также чувствовали себя достаточно сильными, чтобы воевать с отдельным Греческим государством, которое вскоре после падения Константинополя было создано в Эпи-ре, и таким образом они расширили свою территорию за счет Македонии и современной Албании.

Независимость Болгарии была теперь настолько прочной, что, несмотря на тяжелые войны на практически всех фронтах, она пережила угасание династии Асеней в 1257 г. и возвращение греков в Константинополь под властью Палеологов четыре года спустя. Но под властью Тертеридов и Шишманидов, которые продолжили династию ее правителей, Болгария снова стала второстепенной державой, расположенной более или менее в пределах ее нынешних границ.

Вместе с Сербией она также столкнулась с угрозой с севера, потому что Венгрия после участия при короле Андрее (Андраше) II в 5-м Крестовом походе (1217) стала проявлять все больший интерес к Балканскому полуострову и возможности экспансии на бывшую территорию Византии, теперь поделенную между более мелкими государствами. Собственно Сербия продолжала развиваться, испытывая трудности до тех пор, пока Стефан Урош II (1282–1321) не сделал ее ведущей державой на Балканах, расширив ее территорию, в свою очередь, в сторону Македонии. Но сербы в Боснии не могли соединиться с королевством Неманичей, потому что в этом изолированном горном регионе влияние Хорватии и – после хорвато-венгерского объединения – Венгрии продолжало оставаться доминирующим. Одновременно с возвышением Неманичей боснийские племена тоже образовали независимое государство под властью бана Кулина (1180–1204), но им не удалось сохранить его независимость от власти сюзерена – Венгрии.

В случае Боснии особенно очевидно решающее значение религиозного фактора. Расположенная на пересечении путей католицизма, который преобладал как в Хорватии, так и Венгрии, и греческого православия, которое после короткого перерыва в начале века осталось национальным вероисповеданием Сербии и Болгарии, Босния столкнулась с особыми трудностями при принятии решения относительно своей церковной принадлежности. Сторонники учения Богумила, которых в Боснии называли патаренами, видимо, получили свой шанс в таких обстоятельствах, и, действительно, к середине XIII в. они добились такого прогресса, что против них был направлен крестовый поход под предводительством венгров, который, разумеется, привел к усилению верховной власти Венгрии, которая длилась почти 100 лет, прежде чем Босния смогла заново утвердить свою независимость, но этот маленький промежуточный регион так и не смог образовать отдельное государство.

Тот факт, что Сербия и Болгария в конечном счете остались православными, не улучшил их отношения с восстановленной Византийской империей. И эти два славянских государства на Балканах не последовали примеру Михаила Палеолога, который с целью избежать еще одной агрессии «латинян», спланированной Анжу-Сицилийским домом, заключил религиозный союз с Римом в 1274 г. на Лионском соборе. Ограниченная Греческой империей, несмотря на попытки включить в свой состав всю Юго-Восточную Европу, Лионская уния не продержалась в Константинополе больше нескольких лет. Но даже православный христианский мир был разделен на Балканах по политическим причинам, когда в начале века возвышение турок-османов внезапно стало тревожной угрозой.

Чтобы понять их поразительный прогресс в следующем веке, следует помнить, что в добавление к недоверию и чувству обиды между греками и «латинянами» в Юго-Восточной Европе существовала постоянная напряженность между Восточной империей, которая при Палеологах постепенно становилась национальным греческим государством, и национальными государствами болгар и сербов. Несмотря на свое православие, последние претендовали на полную автономию даже в церковной области, что противоречило притязаниям патриархов Константинопольских. С другой стороны, из-за своего православия они не могли рассчитывать на помощь соседей-католиков, живших в Дунайском регионе, которая им была бы очень нужна, чтобы защитить свои балканские страны. В противоположность этому Венгрия, несмотря на то что, имела с ними множество общих интересов, и особенно ввиду растущего давления со стороны Венеции, была готова ухватиться за любую возможность включить Сербию и даже Болгарию вместе с Хорватией и Боснией, а вскоре и Валахию в цепочку вассальных государств короны святого Стефана (Иштвана). В этом случае идея крестового похода тоже часто служила предлогом для агрессии против православных соседей, хотя она должна была бы скорее стать причиной сотрудничества всех христиан против мусульманства, как часто подчеркивала папская власть.

Крестовый поход казался более оправданным против последнего языческого населения Европы, которое еще сохранялось в Балтийском регионе и включало собственно балтов и приморских финских племен.

Первыми шагами в этом направлении были завоевание и обращение в христианство Швецией собственно Финляндии, что было сравнительно легким делом, в результате чего в течение XII в. это скандинавское королевство значительно увеличилось и на протяжении последующих 600 лет расширило свои границы до Финского залива. К югу от этого залива до устья реки Мемель (Неман) в районе, который в Средние века получил общее название Ливония, финские племена, которые включали ливов, эстов и, вероятно, кур-шей, были перемешаны с чисто балтийскими латышами. Но никому из них, которыми правили reguli , как называли их вождей в документах того времени, не удалось создать какую-либо политическую организацию.