Оскар Халецки - История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Так как сразу же после завоевания соседней Болгарии угроза нависла над Валахией (которая неоднократно подвергалась набегам), для всех свободных балканских народов началась мрачная эпоха турецкого ига и внедрения совершенно чужеродной мусульманской цивилизации и политической организации. Для христианской Европы это была серьезная, хотя и недостаточно осознаваемая потеря. Гораздо сильнее было ощущение неизбежности завоевания Константинополя, который на тот момент был полностью окружен и проводил политику уступок как при старом императоре Иоанне V, так и после его смерти в 1391 г. при его сыне Мануиле II. И только в связи с попытками спасти Восточную христианскую империю попутно рассматривалось освобождение балканских славян.

Однако даже эти попытки было труднее делать, чем раньше, так как теперь до Константинополя было невозможно добраться, разве что по морю. И вместо того чтобы покончить с восточным расколом, начался Великий Западный раскол, добавив еще один разделяющий элемент к отсутствию единства среди христианских стран. И хотя католические государства Центрально-Восточной Европы сначала оставались верны законному папе в Риме, участие Бургундии – западноевропейской страны, самым серьезным образом озабоченной восточной проблемой, но вставшей, как и вся Франция, на сторону папы Авиньонского, – исключало любую папскую инициативу в Крестовом походе 1396 г., который, казалось, имел хорошие шансы на успех. Однако этот военный поход закончился поражением у Никополя, где крестоносцы задолго до вступления на имперскую территорию встретились с армиями турок у Дунайской границы между Валахией и Болгарией. Поэтому это решающее событие просто укрепило во всем регионе положение османских завоевателей, которые даже принудили сербские войска воевать на своей стороне.

Довольно необычно, что именно отряд сербов-наемников отличился шесть лет спустя в Анкарской (Ангорской) битве 20 июля 1402 г., в которой Баязид I потерпел, в свою очередь, поражение от другого азиата-завоевателя – Тимура Железного Хромца, или Тамерлана, который за короткий период возродил империю Чингисхана. Хорошо известно, что эта неожиданная катастрофа усиливающейся Османской державы позволила Византийской империи просуществовать еще полвека. Под впечатлением от его вмешательства в дела турок христианский Запад даже рассматривал кровожадного монгольского правителя в качестве возможного союзника. Только Венеция никогда не разделяла этого заблуждения, потеряв в 1393 г. свою восточноевропейскую колонию Тану в устье Дона после вторжения Тамерлана в Северо-Восточную Европу.

Это вторжение создало угрозу не только Московской Руси, где только началось сопротивление власти монголов, но и новой державе в Центрально-Восточной Европе, которую венецианцы и другие эксперты по восточному вопросу справедливо считали важным фактором в любых действиях против мусульманского нашествия даже на Балканах. Это была польско-литовская федерация, включавшая также русские земли старого Киевского государства, которая образовалась благодаря восстановлению мощи Польского королевства, поразительной экспансии и окончательной христианизации Великого княжества Литовского. Поэтому эти два события являются важной частью глубоких изменений всей структуры Центрально-Восточной Европы, которая развивалась в ходе XIV в.

Растущая роль Польши на международной арене в XIV в., столь отличная от ее шаткого политического положения в XIII в., была естественным результатом ее возрождения как объединенного королевства. Это возрождение на национальной основе как постоянный фактор в европейской государственной системе было достижением двух замечательных правителей – отца и сына, и оно произошло сразу же после временного и территориально ограниченного возрождения королевства при Пшемыславе II и воцарения в нем чужеземного правителя – Вацлава II Чешского, вслед за которым всего лишь один год правил его сын Вацлав III.

После смерти последнего в 1306 г. принц из рода Пястов Владислав Локетек (Локоток), который возглавил национальную оппозицию чешскому господству, немедленно оккупировал Малую Польшу, но ему потребовались шесть лет, чтобы получить всеобщее признание в Великой Польше, где соперником ему был силезский кузен, и еще восемь лет, чтобы в 1320 г. получить королевскую корону. Благодаря своим неутомимым усилиям в течение этих трудных переходных лет он стал первым королем, восстановившим свое королевство, которое после его смерти в 1333 г. мог без труда унаследовать его единственный сын Казимир, ставший королем Казимиром III.

Однако это было государство, которое включало лишь две основных земли – Малую и Великую Польшу со столицами Краковом и Гнезно в добавление к изначальной вотчине Локетека, представлявшей собой лишь небольшую часть Куявии. В этом же регионе оставались местные князья – близкие родственники короля, признавшие его власть, но при этом пользовавшиеся большой самостоятельностью, в то время как князья Мазовецкие, принадлежавшие к младшей ветви династии, были практически независимы. И даже еще до утраты Силезии, которую многочисленные потомки старшей линии Пястов сделали вассалом Чехии, Локетек пережил такую же болезненную потерю Польского Поморья.

В первые трудные годы своего правления, когда эта провинция вместе с портом Гданьск находилась под угрозой маркграфов Бранденбургских, Локетек попросил рыцарей Тевтонского ордена, считавшихся дружественными соседями и возможными союзниками, прийти на помощь и спасти город. Они откликнулись на просьбу, но лишь для того, чтобы захватить его для себя, предательски перебив большую часть польского населения. К 1309 г. завоевание всей провинции и ее включение в состав Пруссии завершились, и Польша оказалась совершенно отрезана от Балтийского моря.

Король был настолько полон решимости отвоевать Поморье, что в год своей коронации передал этот спорный вопрос на суд Святого римского престола. Папа Иоанн XXII, с согласия которого Владислав I (таков был его королевский титул) был коронован, назначил видных представителей польского духовенства третейскими судьями. После дотошного церковного суда они признали притязания короля. Тевтонский орден отнесся к их решению пренебрежительно, и, как только король 1325 г. добавил к своему союзу с Венгрией аналогичный союз с Литвой, самому существованию которой угрожал этот орден, он попытался вернуть потерянную провинцию силой оружия.

В течение трех лет тяжелых боев Владислав I даже вторгся в Бранденбург, который тогда был союзником тевтонских рыцарей, но сотрудничество с литовцами, все еще остававшимися язычниками, не принесло своих плодов, тогда как орден получил поддержку от Иоанна Люксембургского. В 1331 и 1332 гг. сама Польша пострадала от вторжений и опустошений, совершенных рыцарями-крестоносцами, которые не могли компенсировать такие победы поляков местного значения, как победа под Пловцами, и, когда король умер, немцы оккупировали даже его родную Куявию по условиям перемирия, которые он был вынужден принять.