Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

Дней семь назад Антеро в числе еще нескольких мужчин из рода Сувантолы ушел на торг в Виипури, чтобы продать часть мехов, добытых зимой, и запастись у прибрежных ингров солью и вяленой морской рыбой. От Виипури до Сувантолы не так уж далеко – всего пара дней пути, но Тойво селение ингров казалось далёким и загадочным, потому что самому ему никогда не приходилось уходить так далеко от дома. Нет, приходилось, конечно – на охоту или на рыбную ловлю со старшими, но то все в леса да на озёра, а так чтобы к соседнему народу – ни разу. И хоть селение Сувантолы немалой величины – одних только жилых домов целых три, но в Виипури, говорят, домов в разы больше, а людей за день не перечесть, да еще иноземцев столько! Вот бы отправиться в Виипури вместе с Антеро, а лучше – еще дальше, за озёра и море! «А коз кто пасти будет? – тут же спросил изнутри кто-то строгий, очень похожий на отца. – А по хозяйству мне кто поможет? Давай все за море уйдём, а дом без нас как-нибудь выстоит!»

Да, с этим не поспорить. Работы по хозяйству дома хватит на всех, и ещё останется – и скот пасти, и хлеб растить, и рыбу ловить, и по дому… А всё-таки безумно хочется увидеть мир за пределами родного селения!

День подходил к концу, и Тойво гнал стадо домой по тропинке вдоль берега озера. Вот уже показалась знакомая развилка тропы – справа за деревьями виднеется частокол селения, слева – пристань, где хранятся лодки. И сейчас от пристани навстречу Тойво шло несколько человек – тех самых, что недавно уезжали в Виипури. Они только что вернулись, и сейчас несли к селению припасы, купленные на торге.

– Кто вы, путники, и что привело вас к причалам Сувантолы? – зычно спросил Тойво, в шутку подражая героям рун.

– Опять Оутойнен балуется, – проворчал пожилой Кари. – Все никак не повзрослеет!

– Все бы тебе ворчать, дружище, – улыбнулся Антеро, и так же зычно ответил: – Идем с делами благими! Домой, значит, возвращаемся из Виипури! Здравствуй, Тойво!

– Доброго вам вечера, сородичи! Здравствуй, дядя Антти! – Тойво улыбался до ушей. Он был несказанно рад видеть своего друга. – Как прошла дорога? Что нового в Ингрии?

– А о чём бы ты хотел услышать, Тойво?

– Обо всём, конечно!

– Помилосердствуй! – рассмеялся Антеро. – Если стану рассказывать обо всём прямо здесь, мы и к утру до дома не дойдём, ты меня знаешь! Ещё будет время, тогда и расскажу про всё как следует! Другой раз возьму тебя с собой, если отец твой разрешит, тогда сам всё увидишь. Да скажи мне, где он, наш ижандо, есть? Мне бы видеть его.

– Да вроде дома должен быть, – Тойво махнул рукой в сторону частокола. – Пойдёмте, я тоже домой возвращаюсь.

Селение стояло на холме недалеко от берега озера – три жилых дома, несколько амбаров и хозяйственных построек, новая баня – просторная, способная вместить сразу многих. Все это окружал высокий частокол с мощными воротами, чтобы ни лихие люди, ни дикие звери не могли потревожить жизнь хозяев. В каждом из домов было по два этажа: внизу – хозяйственный двор, стойла для скота и мастерские, здесь же в сухом месте под потолком хранили сено; наверху – жильё хозяев. Все было устроено для того, чтобы в непогожую пору как можно реже выходить на улицу.

Окна и крыши домов украшали резные доски с узорами солнца – нечастого, но самого желанного гостя на северных небесах, а срубы построек опирались на камни-валуны с берега озера. Выше прочих стоял дом ижандо – самый большой, старший в селении. Видно было, что к нему, как ко всему подворью, приложили руку заботливые люди – предки Кауралайнена строили на совесть.

Под стать предкам был и сам старейшина – домовитый, крепкий хозяин. Десять лет назад возглавил Кауралайнен род Сувантолы, и с тех пор трудился, не покладая рук, с первых лет снискав уважение сородичей. Под его началом селение росло и крепло, рядом с жилым домом выросло еще два новых, дремучие леса уступили людям немало места для пашен, двор заново обнесли частоколом выше и прочнее старого. Род умножался и богател, а еще недавно маленький лесной хутор уже обещал стать деревней, дело за малым – вести о славной жизни в Сувантоле разойдутся по окрестностям, люди пожелают присоединиться, построят новые дома, распашут земли и нарожают детей. Тогда можно будет сказать, что не напрасно старался Кауралайнен, и еще долго будут ставить его в пример подрастающему поколению. А посему – вперед, старина, за работу! Рассиживаться некогда.

Была у усердия старейшины и оборотная сторона, незаметная в дни его молодости. Заботы ли тому виной, почтенный возраст или собственный нрав, сказать нельзя, но со временем Кауралайнен сделался властным и невероятно упрямым. Он часто ворчал и хмурился, даже если не было на это видимых причин, а уж если случалось Кауралайнену заупрямиться, то переубедить его было не под силу никому, даже если старейшина был неправ. Приходилось ждать, пока он сам придёт к верному решению, а это могло случиться нескоро. Единственным человеком, с которым Кауралайнен не спорил никогда, был местный ведун Вироканнас – добродушный и скромный старец, живущий уединённо и почитаемый всеми жителями Сувантолы.

Антеро застал своего старшего брата за работой – Кауралайнен колол дрова возле бани. Наступающий вечер принес прохладный ветерок с озера, но плотную куртку старейшина сбросил, оставшись в одной рубахе, закатав рукава по локоть – ему было жарко. Часто стучал тяжёлый топор, трещали, разваливаясь под ударами, поленья. Ижандо работал молча, лишь изредка бормотал что-то себе под нос.

– Приветствую тебя, брат!

Кауралайнен поднял голову и улыбнулся – неуловимо, одними глазами да кончиками густых усов.

– Антти? Здравствуй, дорогой, рад видеть тебя! Что расскажешь нового? Какие вести из Виипури?

– Торг, купцы, гости – всё как обычно. Только тревожно мне. Странных руотси видел этот раз.

– Что такое?

– Странные. Они обычно другие – спесивые, по-нашему говорят еле-еле, смотрят свысока, торгуются до последнего. И чуть что – готовы схватиться за оружие. А эти точно сваты какие – приветливые, учтивые. Покупают много и не спорят о цене, даже подарки и угощение для местных припасли.

– Так купцы ведь, им любезными быть лучше всего. Устал ты, Антти, с дороги, вот и тревожишься. Тебе бы в баньку да выспаться как следует.

– В баньку – это верно, да прежде поговорить с тобой надо о делах важных. Лучше – вместе с Вироканнасом. Он в селении?

– Куда там! Как снег сошел – старик опять по лесу блукает. Пойдём, поищем, – с этими словами Кауралайнен поставил топор к чурбаку для колки дров и накинул куртку.

Они направились к лесу, что темнел за воротами – два брата, одновременно похожих и непохожих друг на друга. Тяжёлой поступью шагал Кауралайнен – старший сын в семье, человек могучий и кряжистый, как старый дуб. Большие мозолистые руки были твердыми как камень, а глубоко посаженные синие глаза смотрели из-под косматых рыжих бровей пристально и строго.