Джозеф Кэмпбелл - Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре [litres]

Учитывая доказательства того, что копье – это оружие-молния, мне трудно принять доводы мисс Вестон о том, будто романы о Граале восходят к мистическим культам, но я полагаю, что они могли повлиять на их начало и сыграли важную роль в формировании этой легенды. Что касается копья, я считаю, что давным-давно некоторые приверженцы какого-то мистического культа могли использовать образы ирландского сверкающего жезла и котла для отправления своих культов, и, адаптируя их к фаллическому символизму, наделили этот образ теми свойствами, которые в другой ситуации никак не были связаны с образом молнии. Я полагаю, что, прежде чем Готье узнал про котел и копье, эти образы в измененном виде были адаптированы в мистическом культе, символизируя ту самую ситуацию, в которой они фигурировали первоначально, и что когда кровоточащее копье возникает в романах о короле Артуре, оно, возможно обладает двойным символическим смыслом.

Профессор Браун неодобрительно отзывался о гипотезе мисс Вестон, утверждавшей, что копье и котел в легенде о Граале были связаны с ритуалами из кельтского фольклора 78. Но тенденция двух авторитетных критиков с энтузиазмом защищать свои открытия не должна привести нас к выводу, что оба они неправы. Я не знаю, какие могут быть возражения против того, что их точки зрения весьма ценны, и что может помешать прийти к заключению, что прежде, чем эта легенда о Граале превратилась в роман, на нее оказали воздействие как минимум два важных фактора. Когда эта история была еще легендой, зародившейся на Британских островах (а именно этот этап ее развития нас особенно интересует), она уходила корнями в такие сказания, как «Ослепление короля Кормака». Однако по мере развития она подвергалась воздействию и цензуре под влиянием мистических культов. Ярким подтверждением ее переработки является образ кровоточащего копья.

Перейдя от романов о Гавейне к тем, где главным героем выступает Персеваль, мы обнаружим, что обе наши версии мучительной раны продолжают играть важную роль. Но очевидно, что их первоначальное значение было утрачено и они приобрели черты мистических культов и христианского символизма.

Кретьен де Труа в своем варианте рассказа о первом визите Персеваля в замок Короля-Рыбака, в эпизоде с шествием Грааля, убедительно доказывает, что древний мифологический символизм копья был размыт под влиянием нового, менее наивного взгляда на этот образ. Профессор Натт приводит следующее описание этого эпизода 79.

Персеваль «приближается к реке, по которой плывет лодка, а в ней сидят два рыбака. Один из них, отвечая на его вопрос, отправляет его на ночлег в собственный замок, который находится неподалеку. Персеваль отправляется туда… внезапно он оказывается прямо перед этим замком, входит туда, у него забирают оружие, облачают в алую мантию и провожают в просторный зал. Там стоит ложе, а на нем – старик; возле него горит огонь в очаге, и рядом сидят четыреста человек. Персеваль сообщает хозяину, что он пришел из обители Блау. Входит оруженосец, вносит меч, на нем выгравирована надпись, что сломать его можно лишь при одном обстоятельстве, о котором знает лишь тот оружейник, что выковал его. “Подарок сей от племянницы хозяина, дарован там он, где служить он будет”. Хозяин вручает этот меч Персевалю, “по руке которого он был подогнан и кому он предназначен”. И в этот миг входит другой оруженосец и вносит копье, с наконечника которого капает кровь и течет по его руке. Персевалю хотелось спросить, что это за чудное копье, но он промолчал, помня о совете Гонемана не задавать слишком много вопросов и не проявлять навязчивого любопытства. Входят еще два оруженосца, каждый вносит по подсвечнику с десятью свечами, а с ними придворная дама, в руках у нее Грааль, который сияет так, что затмевает свет от этих свечей, как солнце затмевает свет от звезд. За ними следует придворная дама с (серебряным) подносом в руках. Вся эта процессия проходит мимо очага и ложа, но Персеваль не осмеливается спросить, что это за Грааль и зачем он. Затем наступает время ужина, и снова вносят Грааль, а Персеваль, не зная, для чего он нужен, чуть не спросил об этом, но снова сдержался… и решил отложить все свои вопросы до завтрашнего дня. После ужина Грааль вносят в его комнату, а наутро, проснувшись, Персеваль обнаружил, что замок опустел. Никто не откликается на его зов. Он идет по замку и видит, что его конь оседлан, а разводной мост опущен. Надеясь найти жителей замка в лесу неподалеку, он едет дальше, но тут разводной мост так внезапно поднимается, что замешкайся он хотя бы на минуту, то погиб бы вместе со своим конем. Напрасно зовет он – никто не откликается.

Он едет дальше – и вот перед ним дуб, под которым сидит девушка, а у нее на коленях лежит мертвый рыцарь, которого она горько оплакивает. Она спрашивает у Персеваля, где он ночевал, а услышав его ответ, сообщает, что тот Король-Рыбак, который указал ему ночлег, и хозяин замка – один и тот же человек; он был тяжко ранен в оба бедра, и единственное его утешение – это рыбалка, потому его и прозвали Королем-Рыбаком. Она спрашивает, видел ли Персеваль кровоточащее копье, Грааль и серебряное блюдо? Спросил ли о том, что все это значит? “Нет, не спросил”. Тогда как его имя? Он этого не знает, но она это имя называет: Персеваль де Галлейс [41] На старофранцузском означает «храбрый». – Примеч. пер. , но теперь его будут звать Персеваль Кайтифф [42] На старофранцузском – «трусливый». – Примеч. пер. , потому что если бы он отважился поинтересоваться о значении всего, что видел, старый король поправился бы и снова настала бы от этого весна… Она рассказывает ему про меч, про то, как тот меч рассыплется на кусочки, если не хранить его должным образом, и как он снова может стать целым, если макнуть его в озеро, у которого живет тот оружейник, что выковал его, по имени кузнец Требусе».

Утверждая, что мечи Грааля связаны с плодородием, мы придаем особое значение тому факту, что они часто ассоциируются с водной стихией. И меч Балина, и меч Артура тесно связаны с Дамой Озера, куда после смерти Артура вернулся и его меч Экскалибур. Возможно, сломанный меч Персеваля, когда его окунули в озеро, символически изображал возвращение этого меча в родную стихию.

Процессия Грааля, которую видел Персеваль, могла воспроизводить мистические культовые церемонии. Здесь кровоточащее копье предстает в явно искаженном образе. Но хотя оно изображается в соответствии с ритуалом религиозной процессии, это копье сохраняет символизм, связанный с животворными силами.

Король-Рыбак, «которого ранили в оба бедра копьем», без сомнения, напоминает Пеллеана. Персеваль должен был задать вопрос об увиденном, чтобы «старый король поправился и снова настала бы весна». Здесь явно прослеживается древний смысл, связанный с образом этого короля, и цель странствий предстает совершенно определенно.