Карен Мейтленд - Соколы огня и льда

Высокая женщина шла впереди. На плечах у неё висел Ари, но она шла вверх безо всяких усилий, как дома по лестнице. Она легко подняла вверх Ари, протиснула сквозь щель наверху, а потом выбралась вслед за ним.

Следующей я хотел пропустить вверх Изабелу, но она отступила.

— Пусть первой выходит Эйдис, может, ей понадобится наша помощь.

Я медлил, но Эйдис уже начала взбираться. Одной рукой она придерживала тело мёртвой сестры, подтягиваясь с помощью другой вверх по камням.

Эйдис остановилась у последнего валуна. Пробраться вместе с сестрой сквозь узкую щель она смогла бы, только очень плотно прижав к себе тело сестры, но голова Валдис свисала назад. Эйдис должна была использовать обе руки — одной удерживать тяжесть торса и болтающиеся руки, а другой прижимать голову сестры к своей шее. Это означало, что ей нечем держаться, балансируя на краю обрыва.

Я видел, что самой ей не справиться. Придётся подняться наверх и помочь. Щель совсем узкая, если Эйдис застрянет, мы все окажемся здесь в ловушке. Я взобрался по камням наверх и остановился за спиной Эйдис.

Из провала вытянулась пара рук — полагаю, принадлежавших той высокой женщине — и подхватила Эйдис под мышки.

Я уперся спиной в стену, стараясь не думать, что опасно балансирую на узком краю уступа, и попытался подставить под Эйдис плечо и подтолкнуть её вверх. Минуту ничего не происходило. Нога заскользила к краю обрыва, я вскрикнул и отчаянно замахал руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Потом тяжесть веса Эйдис ушла с моего плеча, и я увидел, как она исчезает в темноте надо мной.

Едва рука женщины протянулась ко мне, я с благодарностью за неё ухватился. Но поднимая другую руку, я зацепился ремнём висевшей на поясе сумы за острый выступ. Я ощутил, как натянулась и лопнула кожа, и сума, в которой хранились все мои деньги, всё, чем я владел в этом мире, свалилась вниз, в клубы пара.

Мне хотелось кричать, но ведь ничего нельзя сделать. Теперь важно только выбраться.

Я глянул в белый туман подо мной.

— Идём, Изабела, поднимайся, мы вытащим тебя наверх.

Я перевалился через край расщелины, захлёбываясь свежим ночным воздухом после жары в пещере. Я чувствовал себя так, будто нырнул в ледяную реку.

Из глубины расщелины послышался слабый крик. Дрожа от холода, я заглянул вниз. Но всё, что увидел — клубящийся белый пар.

— Изабела, ты ранена? Упала? Ты можешь подниматься наверх? Оставайся на месте, сейчас я к тебе спущусь.

Перебираясь через выступ скалы обратно в расселину, я услышал ещё один мучительный крик, доносящийся откуда-то из глубины.

— Маркос!

Я наклонился, вглядываясь вниз, в заполненный паром проход. Несколько мгновений я не мог ничего разглядеть. Потом я стал различать мелькание чего-то тёмного, движущегося сквозь белый туман. По лестнице из камней кто-то взбирался к выходу.

— Изабела! — окликнул я. — Давай, ты уже почти наверху. Я тебя вижу. Иди ко мне. Хватай меня за руку, и я тебя вытащу!

Я наклонился над щелью как можно ниже, стараясь схватить её. И тут же, как ужаленный, отдёрнул руку.

Из тёмной ямы показалось не лицо Изабелы. Лицо Витора. Он цеплялся за каменный выступ расщелины подо мной, на расстоянии вытянутой руки.

— Где Изабела? — закричал я. — Что ты с ней сделал?

— Я? — Витор тяжело дышал, хватая ртом воздух. — Я... ничего не сделал. Тот человек... утащил её вниз, в пещеру... мерзкий нрав... больше она нас не потревожит...

Речь прервалась испуганным криком — земля яростно затряслась. Витор выбросил руку вперёд в отчаянной попытке ухватиться за край расщелины и выбраться, но ему это не удалось. Едва он размахнулся, другая рука соскользнула с дрожащей скалы, и он с криком рухнул обратно в проход, уходящий вниз.

Из отверстия вырвался огромный столб пара, я тут же выдернул из расщелины ногу, но при этом потерял равновесие и покатился по склону вниз, под градом мелких камней и комьев земли.

Я изо всех сил старался остановить падение, но затормозить удалось, только когда моё тело наткнулось на большой камень. Я так и остался лежать, задыхаясь, пытаясь вздохнуть. Наконец, мне с большим трудом удалось перевести дух. Земля перестала дрожать, хотя камни ещё сыпались вниз. Я слышал, как кто-то в ночной тишине тихо звал меня, снова и снова.

Но я не отзывался. Я не хотел. Всё кончено, Изабела мертва, погребена где-то в толще горы подо мной, и, хотя я ни разу ни слезинки не пролил о Сильвии, внезапно понял, что плачу, вою в ночи, и никак не могу остановиться.

Эйдис

На облёте — когда соколу позволяют несколько недель свободно летать, дабы улучшить его состояние, он возвращается дважды в день, чтобы сокольничий покормил его.

Столько лет прошло с тех пор, как я дышала холодным свежим воздухом или видела пурпурные облака в чёрном небе, тяжёлые, окаймлённые серебром там, где их касался лунный свет. Время хлынуло назад, в мою жизнь, так стремительно, как когда-то ушло из неё.

Сейчас ночь, но со временем... в своё время наступит рассвет, придёт день, солнечный свет и закат, зима и весна. Я застыла на месте, глядя вверх, на безбрежный купол звёзд, глотая свежий морозный воздух, словно выжатый из сладчайших ягод.

Стон Ари заставляет меня взглянуть вниз. Он старается сесть, потирает затылок.

— Как я оттуда выбрался?

Я ищу глазами Хейдрун, но она исчезла. Я улыбаюсь сама себе. Я знала, она не останется ждать благодарности.

— Ночной ходок... он вышел?

— Нет, благодаря девушке, нет, не вышел.

— Изабела... где она? — Ари пытается заглянуть за моё плечо.

Уннур присаживается рядом с ним, с тревогой ощупывает его руки, ноги и голову, как будто ушиблось её собственное дитя.

— Боюсь, она всё ещё там, Ари, — шепчет она.

Ари с трудом поднимается.

— Я должен вернуться, найти её.

Уннур пытается усадить его.

— Нет, Ари, у тебя большой синяк на голове, что если тебе станет плохо, и ты опять упадёшь?

Но он отталкивает её руки и поднимается. Пар больше не клубится из расщелины, там темно и тихо. Ари наклоняется.

— Изабела! Изабела!

Мы слушаем, но снизу не слышно ответного крика. Ари опускает ногу с края обрыва, нащупывая уступ, на который можно поставить ногу.

Тем временем я тяну его обратно.

— А если драугр там, внизу, всё ещё жив...

— Я буду сражаться с ним. Я не оставлю её тело внизу, чтобы он мучил её душу, так же как поступил бы с твоей. Я должен вынести оттуда её тело. Это последнее, что я могу для неё сделать... Но я не могу нащупать уступ. Он исчез. Должно быть, обрушился. Что...

Я закрываю его рот ладонью.

— Слушай. Я что-то слышу.

Мы все замираем, затаив дыхание.

Ари качает головой.

— Это просто ветер свистит над расщелиной.