Арина Полякова - Как украсть короля? История Уоллис Симпсон

Свадьба Уоллис и Эдуарда была назначена на 3 июня 1937 года. То ли по совпадению, то ли с целью в очередной раз насолить британской королевской семье эту дату назначили на день рождения покойного короля Георга V – человека, который с самого начала относился к Уоллис с презрением и никогда бы не одобрил брак старшего сына с этой женщиной. Как неуважительно семья Эдуарда отнеслась к его выбору, так и он не собирался больше считаться с семьей. Несмотря на то, что Эдуард своими руками сделал все, чтобы иметь то, что он теперь имел, и находился именно там, где должен был находиться, он во всем винил свою семью и оставался обиженным на нее до конца своих дней, чиня ей и в дальнейшем разнообразные неприятности, словно в отместку.

В день свадьбы в Шато де Канде все гудело с раннего утра, некоторые слуги и повара не спали всю ночь. В замке шли последние приготовления к браку бывшего короля и мисс Бесси Уоллис Уорфильд. Шато украсили свежими цветами, в основном розовыми гвоздиками и красными пионами, в роскошных массивных вазах и в декоративных цветочных гирляндах; столы накрыли белоснежными скатертями и сервировали серебром; на салфетках и многих элементах декорации стояли гордые аббревиатуры его и ее королевского высочества – пускай все были против, для Эдуарда Уоллис стала настоящей королевой.

А в близлежащий город Тур съехалась пресса, жаждущая увидеть продолжение шокирующего романа бывшего короля с простолюдинкой.

Церемония бракосочетания состояла из двух этапов. Первый – муниципальный – проходил в мэрии Тура, где Уоллис и Эдуарда в скромной обстановке и очень узком кругу гостей поженил мэр города. Среди присутствующих были личные помощники Эдуарда, в том числе чета Меткальфе, конечно же, тетя Бесси, Кэтрин и Герман Роджерсы и несколько других наиболее близких друзей молодоженов; из королевской семьи не было никого, даже брата жениха, герцога Кентского, на которого Эдуард рассчитывал до последнего, – тот решил обойтись тем, что прислал Эдуарду письменные поздравления со свадьбой и символические подарки, на этом его участие в жизни Эдуарда закончилось.

Второй этап – религиозный – проходил в шато. Эдуард был верующим, и для него было чрезвычайно важно быть обрученным и перед Богом по обряду Англиканской церкви. К слову, когда он был еще королем, одним из его титулов был “защитник веры”, это означало, что он являлся и главой Церкви Англии. Однако, когда пришло время искать священника, который смог бы провести обряд венчания, Эдуард столкнулся с множеством сложностей, в особенности потому, что не имел благословения на брак от архиепископа Вестминстерского Космо Гордона Лэнга, который, как и многие другие, с самого начала был против его отношений с Уоллис.

Неприятности возникли и у невесты, когда дело дошло до оформления бумаг, – у нее не оказалось свидетельства о рождении, то ли утерянного, то ли уничтоженного ею же ранее, чтобы скрыть подробности своего происхождения. В последнюю минуту ей пришлось искать “темные пути” обхождения формальности. Она так и не предоставила полный список документов. Дело было закрыто.

Одним из наиболее запоминающихся элементов, как часто бывает на свадьбах, стало платье невесты. Будучи уже в зрелом возрасте, Уоллис отдала предпочтение классическому элегантному фасону. Она была одета в узкое, приталенное платье [117] Несмотря на то, что ее наряд смотрелся целым платьем, на самом деле это были плотно прилегающие друг к другу отдельные элементы юбки и кофты, на которой под складками имелся очень узкий, еле заметный вырез, намекающий на сексуальность невесты. в пол и с длинными рукавами от американского дизайнера Рейна Руссо Бохера [118] Основателя модного дома “Мейнбохер” (англ. – “ Mainbocher ”). . Платье было сшито из светло-голубого креп-шелка, полностью закрывало шею и плечи, на талии оно было украшено пуговицами, на груди – небольшими складками, придававшими нужный объем. Волосы, как обычно, были высоко подобраны и убраны под шляпку в тон платью, украшенную цветами. Завершали костюм невесты пара светлых перчаток и минималистичные украшения. Сегодня это платье вошло в историю моды как эталон свадебной элегантности и тонкого вкуса, а его абрис часто используется для платьев в стиле ретро. Цвет его был выбран с целью подчеркнуть голубые глаза Уоллис, однако сейчас оно сильно потускнело, выцвело со временем до оттенка слоновой кости, и от былой синевы практически ничего не осталось. В настоящее время оригинальное платье хранится в коллекции художественного музея “Метрополитен” в Нью-Йорке, где посетителям представляется уникальная возможность посмотреть на главный артефакт самой знаменитой истории любви прошлого века.

Жених был одет в дорогой черный смокинг и брюки, серовато-коричневую жилетку, галстук и рубашку тех же тонов; в петлице у него была нежная белая гвоздика. В целом пара смотрелась весьма органично, скромно и элегантно, без вычурной пышности, традиционно присущей европейским королевским свадьбам.

С этого момента Уоллис официально стала герцогиней Виндзорской и супругой бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII. Сбылась ли ее мечта? – кто знает. Учитывая, что в своих мемуарах из трехсот пятидесяти девяти страниц дню свадьбы она посвятила всего один абзац, состоящий из двух предложений, то вряд ли…

Вечером 3 июня 1937 года, после окончания торжеств и ужина в кругу друзей, новоиспеченные герцог и герцогиня Виндзорские отправились из Шато де Канде в свадебное путешествие, во время которого луна успела народиться не один, а три раза.

Путь молодоженов лежал через Италию в Австрию. В Италии они на несколько дней задержались в Венеции, где, как все влюбленные, катались на гондолах и гуляли по площади Сан-Марко. Правительство Муссолини устроило для них поистине королевский прием, осыпав цветами и организовав парад из роскошных венецианских гондол. Именно тогда были сделаны одни из наиболее известных снимков Уоллис и Эдуарда.

Герцогиня отмечала, что первые ее впечатления об Эдуарде в качестве супруга превзошли все ожидания – он оказался на редкость чутким и внимательным мужчиной, предугадывавшим ее малейшие желания. Тем летом им казалось, что прошедшей холодной одинокой зимы 1937 года, разделившей их на долгие месяцы, не было вовсе.

Уоллис и Эдуард наконец-то могли быть вместе, им теперь не были страшны слухи и сплетни, закон и традиции, мнение отдельных членов семьи и прочие препятствия, с которыми довелось столкнуться ранее. Они принадлежали друг другу.

С тех пор, как они воссоединились, Уоллис часто поднимала тему пережитого ими кризиса, сетуя и рассуждая о том, “ что было бы, если бы ты не отрекся, как бы жизнь повернулась, если бы я повела себя иначе; если бы ты только послушал меня… ”. Однажды Эдуард ответил ей: “ Дорогая, если мы и дальше будем продолжать этот разговор в том же духе, мы все равно никогда не придем к единому мнению, так что давай лучше просто оставим эту тему ”. И они действительно перестали возвращаться к вопросу об отречении Эдуарда, с этого момента и до конца своих дней.