Илья Куликов - Дружина окаянного князя

– Я буду достойным преемником своего не то отца, не то дяди, беспутного Владимира, который умертвил своего брата. Что ж, может, он был и прав. Только убив своих братишек или заставив их склониться перед тобой, ты становишься поистине хозяином Руси!

Святополк встал и прошёлся по комнате. Мазь несколько жгла лицо, и запах, который от неё шёл, был тошнотворным. Княгиня неожиданно вздрогнула.

– Что с тобой? – спросил Святополк у жены.

– А я представила, что сейчас проснусь и вновь окажусь в темнице. Что, если сейчас сон? Что, если ты всё же умер? Что, если мы так и заключены в темнице? Святополк, я боюсь проснуться!

Святополк обнял Владиславу и погладил по голове, а сам при этом сжал кулак.

– Я отомщу, – прошептал князь, а затем произнёс на ухо княгине, – нет, мы не спим! Или нам снится один и тот же сон. Мы живы, и лучше умереть, чем вернуться в это подземелье.

Княгиня расплакалась, а Святополк стал её утешать, хотя во многом его мысли были далеко. Всебор служил Борису, и именно этот сын Владимира представлял для него наибольшую опасность. Именно с ним и предстоит ему бороться. Сейчас дружина может перейти от него к Борису, и тогда пощады ему ждать не придётся. Либо бороться, либо умереть. Есть, правда, ещё более страшное, чем смерть – медленная смерть в темнице!

– Владя, мне надо идти, иначе бояре примут это за слабость. Мне надо многое сделать, чтобы мы больше никогда не оказались в подземелье.

– Святополк, Богом тебя прошу, не поднимай руку на братьев. Давай лучше уедем, убежим из Руси к моему отцу, князю польскому. Ты сядешь править в Турове. Пусть Владимировичи грызутся за Киев. Святополк, меня бросает в дрожь от того, что здесь, всего в сотне шагов, находится то место, где мы провели целый год. Место, где свет исходит только от факелов, и место, где всегда холодно! Святополк!

Святополк повернулся и пошёл к выходу. Нет, думал князь, я никуда отсюда не убегу. Киев теперь мой, и я буду им владеть. Никто меня отсюда не выгонит. Я заплачу любую цену за право здесь властвовать.

Жара, которая стояла несколько недель, сменилась ненастьем. Дождь то начинался, то прекращался, и солнце так и не выходило из-за туч.

Святополк в очередной раз вышел на крыльцо и посмотрел на город. Жалко, что самую прекрасную погоду я провёл в подземелье, хотя и в прохладе есть своё очарование. Так легко дышится.

Князь Святополк не выдержал и рукой коснулся своего шрама. Это прикосновение тут же обернулось болью, но, видимо, мазь и впрямь помогала.

Сделав несколько вдохов, Святополк вошёл внутрь, где уже стояли бояре и воеводы. Все внимательно смотрели на него.

– Борис, сын князя Владимира, признал моё старшинство, и я хочу его наградить новыми землями, – проговорил князь Святополк, – ты, Ховруш, поедешь в стан моего брата и передашь ему мою волю.

Ховруш поклонился князю Святополку и, выйдя вперёд, задал вопрос:

– А коли князь Борис Владимирович спросит, какими землями ты его желаешь наделить, какой мне ответ дать?

– Я этого ещё не решил и думаю. Пусть он пока со своей дружиной стоит на реке Альта и стережёт печенегов, которые по-прежнему угрожают нашему Отечеству.

– Князь, – вмешался воевода Ляшко, – с Борисом стоит только дружина, которую он привёл с Ростова. Она немногочисленна, и в случае столкновения с печенегами она не выстоит.

– Ховруш, передай также Борису, чтобы он в случае столкновения с печенегами отходил, не вступая в бой, – произнёс князь Святополк. – Ляшко, Елович, Путша и Талец, я сегодня же поеду в Вышегород, где разместилась моя младшая дружина. Хочу, чтобы вы ехали со мною.

Воевода Ляшко поклонился князю. То же самое сделали и бояре Елович и Талец, лишь Путша долго испытывающе смотрел на Святополка.

– Князь, – сказал Путша, – а стоит ли в ночь ехать в Вышегород? Разве не подождёт это до утра? Сейчас и погода ненастная!

– Нет, Путша, – ответил Святополк, – такое не ждёт. Мы едем сегодня же. Если вечно всё переносить на завтра, то жизни на все дела не хватит!

Бояре стали ухмыляться, услышав слова князя. Святополк и Путша смотрели друг другу в глаза. Путша понял, что Святополк неспроста решил уехать в Вышегород, но никак не мог понять, для чего. Только что, по мнению Путши, Святополк сделал наиглупейший поступок, решив увеличить удел Бориса. Этот Борис ведь представляет наибольшую опасность!

Князь повернулся и вновь вышел на крыльцо, давая понять боярам, что всё уже сказал. Путша вышел вслед за ним. На улице начинался дождь, хотя вернее было бы сказать, что он и не прекращался.

– Князь, чего это ты удумал ехать в Вышегород проверять младшую дружину?

– Увидишь, Путша. Всё увидишь, – ответил ему Святополк, – не могу я сейчас тебе всего рассказать.

– Если ты надумал бежать, то на дружину не надейся. Она бросит тебя, князь.

– У меня этого и в мыслях не было. Видишь, Путша, как получилось – ты со мной на смерть поехал и благодаря этому жизнь свою сохранил. Коли остался бы в Киеве, то, может быть, тебя бы сейчас хоронили, как князя Позвизда.

– Ты так и не был у его тела?

– Нет, Путша, не был. Как только мне будет, что ему сказать, приду и скажу. Хотя сейчас, я думаю, ему мирское не важно. Он на небе и там с Богом говорит.

Путша задумчиво покачал головой, а потом проговорил, словно размышляя вслух:

– Может, ты и прав, Святополк, стоит уехать из Киева, а не то, не ровен час, и вправду кончишь жизнь как Позвизд. Киевские бояре тебе не верны. Они вообще сейчас никому не верны и лишь о своих интересах пекутся. Впрочем, это ведь нормально, люди должны о себе заботиться.

– Поверь мне, Путша, я не боюсь смерти!

– Я уж понял, – ответил Путша, – это я понял, когда с тобой из Киева выехал. Я ведь до последнего надеялся тебя отговорить и убедить закрыть ворота перед дружиной. А что Позвизд умер, так, может, это и хорошо. Знаешь, а ведь Владимир своё правление начал именно с того, что стал мстить за смерть брата. За смерть Олега Святославовича.

Святополк ничего не ответил на слова Путши. Князь лишь смотрел, как хлещет дождь, и наслаждался, когда капли, гонимые ветром, попадали на его лицо. Человек, хоть раз по-настоящему испытавший жажду, не может не радоваться дождю и влаге. Святополк прошёл через такое. Жажда, тьма, голод и отчаяние.

К Вышегороду, который находился всего в часе езды от Киева, Святополк и его люди прибыли насквозь промокшими. В Вышегороде, увидев, что приехал князь, тут же засуетились и стали готовить кушанья. Впрочем, Святополк и его ближники предпочитали еде тепло и подошли к очагу, который развели челядины.

– Ну вот, – проговорил Ляшко, – и к чему было ехать сюда в ночь? Дружину младшую всё равно завтра смотреть будем. Только промокли.