Илья Куликов - Дружина окаянного князя

– Нет, Желан. Я хочу лишь помолиться, и пусть сейчас все покинут мой шатёр, кроме Георгия.

Желан кивнул. Люди, находившиеся в шатре, стали подниматься и выходить на улицу, оставив князя Бориса и Георгия наедине.

Путша ехал впереди младшей дружины рядом с воеводой Ляшко и сотником Дюжим. Ближник князя Святополка был несколько раздосадован случившейся задержкой. Кобыла боярина Еловича встала на дыбы, и старик свалился с неё. Пришлось сделать остановку почти на четыре часа, прежде чем продолжили путь.

Впрочем, Путшу беспокоило не только это, но и то, что куда-то девался один из воинов по имени Пётр. Конечно, могло так статься, что Пётр, сам по рождению грек, каким-либо путём сумел отстать, но верилось в это с трудом.

– Скажи мне, Дюжий, – спросил Ляшко, – а этот Пётр был достойным воином?

– Достойным, – отозвался Дюжий, – хоть и грек. Пётр владеет мечом не хуже любого из моих воинов, а может, даже и лучше. Ему всякие премудрости разные известны.

Ляшко кивнул головой, явно что-то решив.

– Ладно, Дюжий. А Пётр этот точно выезжал с нами? Или, может быть, в Вышегороде у какой-нибудь любы своей остался?

– Да этот Пётр от жён как от огня бегает. Не могло такого быть. С нами он выезжал и был здоров и весел.

– Ладно, Дюжий, понял я. Коли Пётр нагонит, ты мне дай знать, – сказал Ляшко, а после того, как Дюжий несколько отстал от них, обратился к Путше, – ну и чего думаешь?

– А чего тут думать, сбежал Пётр, когда этот старый хрыч, Елович, с коня слетел. Только вот откуда он мог про порученное нам узнать? Ведь сам знаешь о чём только мы вчетвером ведаем.

Ляшко, выслушав Путшу, как бы невзначай указал на бояр Еловича и Тальца, которые ехали чуть позади них.

– Думаешь, они? – спросил Путша у Ляшко.

– Кто его знает, – отозвался воевода, – но посуди сам. Странно получается. Боярин Елович, конечно, уже в годах, но чтобы с конём не совладал – я в это с трудом верю. Да и к тому же под ним кобылка.

– Значит, весть к князю Борису послали, – задумчиво произнёс Путша, – а если весть послали, то, значит, ждать нас там будут с оружием в руках.

– У князя Бориса людей столько же, сколько и у нас. Большая часть из них язычники, но воины отменные. Если будет бой, то жаркий.

– Значит, будем биться, – пожимая плечами, проговорил Путша, – а чего с этими делать?

Воевода Ляшко усмехнулся и пустил коня чуть быстрее.

– Да ничего ты с ними не сделаешь, – сказал воевода Путше, когда тот его догнал, – твои слова против их слов, вот и всё. Даже если они и в чём-то виновны, то мы этого не докажем.

– Надо бы этого Петра споймать и допросить с калёным железом. Может, тогда он нам и поведает о том, куда это он отлучался и по чьему повелению, – проговорил с досадой Путша.

В это же время боярин Елович и Талец, которые ехали чуть поодаль, также косились на воеводу Ляшко и на Путшу.

– Смотри, Елович, подведёт нас твой человек, – вполголоса говорил Талец, – Ляшко сразу об его отсутствии узнал. Вон, смотри, сотника позвал к себе. Едут рядом и о чём-то общаются. Чует моё сердце, что надо нам самим ноги уносить!

– Да перестань ты так трястись! Ну, девался куда-то ратник – кто его знает куда. Может, срамным делом занимается или во хмелю где уснул. Пусть гадают.

Талец сокрушённо покачал головой и почесал бороду. Боярин изо всех сил напряг слух, но расслышать, о чём говорили Путша с Ляшко, так и не смог.

– Слушай, Елович, а если Петра возьмут, то тогда нам с тобой головы не сносить!

– Да что ты всё пристал! Коли возьмут, скажем, что он человек ратный, а посему к воеводе ближе. Пусть с него и спрашивают.

Талец и Елович проехали некоторое время молча. Дожди подмыли дорогу, и кони часто поскальзывались.

– Вот что, Талец, тебе скажу, так, чтобы разумел. Коли на меня подумают, ты и не вздумай в стороне стоять. Говори, что со здоровьем у меня не всё ладно и я тебе постоянно об этом твержу. Мол, скоро и на коня залезть не смогу и всё такое. Смотри, коли меня к ответу призовут, я тебя покрывать не стану.

– А я, боярин, от тебя такого не ожидал! Ты меня без кинжала прям под самое сердце ранил!

– Ничего, от таких ран никто ещё концы не отдал. Смотри, Талец. Коли меня наши с тобой делишки на дно болота утянут, я тебя жалеть не стану. Ты мне, как говорится, человек чужой!

Когда младшая дружина подъехала к стану князя Бориса, Путша увидел, что ростовчане построились для боя.

– Ну вот, упредил-таки этот грек Бориса. Быть жаркой сече! – сказал воевода Ляшко, поднимая вверх руку и давая воинам знак, чтобы тоже выстраивались для боя.

– Ляшко, а ворогов-то немало. Даже больше, чем я думал. Да и вооружены неплохо!

– Борис в любимчиках у своего отца ходил, вот поэтому и люди его одеты прекрасно, и оружие у них достойное, но всё же у нас лучше и броня, и кони. Подожди ты сразу о битве говорить. Может, и без боя всё решится. Не думаю, что ростовчанам умереть не терпится.

– А чего, думаешь, они к бою приготовились?

– Думаю, потому, что о нас от дозоров своих узнали. Вот и построились, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Твои добрые намерения им, я думаю, неизвестны!

– Будем на это надеяться. Хотя если этот Пётр и впрямь сбёг к ним, то, думаю, они уже обо всём знают.

Ляшко пустил коня вперёд и поскакал к ростовчанам. Из ростовской рати к нему навстречу выехал Желан. Ляшко и Желан прекрасно знали друг друга.

– Желан, смотрю, твои люди с оружием в руках нас встречают!

– Да нет, Ляшко, по-моему, ты пришёл к нам не с самыми добрыми намерениями, раз приказал своим воинам построиться для битвы.

– Я приехал выполнить волю князя Святополка, – сказал Ляшко.

– А я волю князя Бориса исполняю, – проговорил Желан, а затем, повернувшись к ростовчанам, сделал знак, и те стали опускать оружие и разворачивать коней.

Ляшко посмотрел в глаза Желану и понял, что тот понимает последствия своего указания. Видно было, что Желан еле сдерживает себя.

– Князь Борис приказал, чтобы его, пока он молится, никто не тревожил. Коли попытаетесь пройти к нему силой, быть сече. Как он помолится, то идите и делайте, чего вам приказано.

Ляшко повернул коня и поскакал к своим воинам, которые тоже стали опускать оружие и убирать обнажённые мечи в ножны.

Бояре Елович и Талец переглянулись, и на лице Еловича появилась улыбка.

– Видимо, князь Борис ушёл, поэтому боя и не будет. Увидишь, что теперь он побежит к своему братцу в Муром и постарается договориться с Ярославом Новгородским и Святославом Древлянским. В общем, мы в его убийстве руки не испачкали, а коли он победит, то ещё и на пользу себе всё повернём.

Талец, несколько обидевшийся на Еловича после того, как тот грозился его в случае чего с собой на дно болота утянуть, тоже расплылся в улыбке.