Илья Куликов - Дружина окаянного князя

Святополк не договорил, так как не дерзнул, а, повернувшись, зашагал прочь с холма.

Князь Святополк шёл по полю, устланному трупами. Его люди тоже ходили и искали раненых. Бой закончился, и теперь стоны изувеченных и израненных людей были слышны по всей округе. Раненые отгоняли стаи ворон, которые принялись пировать, выклёвывая глаза их товарищей. Те же, кого судьба уберегла, теперь сносили тела мёртвых, намереваясь предать их огню.

– Князь, – услышал Святополк голос одного из ратников, – здесь лежит твой брат Святослав! Что с ним прикажешь делать?

Святополк подошёл к телу князя Святослава Древлянского. Красивая смерть, подумал князь, смотря на человека, которого в прошлом считал своим братом. А сейчас считаю ли я его братом, задумался князь Святополк. Брат ли он мне?

Князь Святослав принял смерть в бою и, судя по ранам, доблестно. Весь обагрённый кровью и даже испустивший дух, он сохранил какое-то достоинство на лице.

– Святослав, – проговорил князь Святополк, склоняясь над его телом, – вот видишь, как Господь нас рассудил. Ты лежишь здесь, обагрённый собственной кровью, а я стою над тобой. Ты сейчас вместе со своими детьми и супругой, наверное, шлёшь мне проклятия? Я рад. Когда мы всё же встретимся на небе, прежде чем попасть в ад, я хотел бы тебя обнять и сказать тебе, что я всем сердцем желал, чтобы ты вернулся в свой удел. Святослав, пойми, я не мог поступить иначе. Я правитель Руси и не могу позволить иноземцам растерзать её. Ты хотел привести на Русь ворогов, чтобы занять Киев? Если бы я сейчас лежал на этом поле, а ты бы стоял надо мной, что ты говорил бы? Ты бы, наверное, говорил, что отомстил за братьев Бориса и Глеба.

– Князь, – перебил Святополка Путша, – Святослав на небе, в аду или ещё где. Он тебя не слышит. Встань. Ты победитель, не плачь над своим врагом. Это делает победу ненужной и оскорбляет павших за тебя воинов.

Святополк поднялся на ноги и посмотрел на Путшу, но словно не увидел его и не своим голосом произнёс:

– Похороните князя Святослава, его сыновей и его воинов как полагается. Пусть над его могилой насыплют курган и пусть он спит там. Он принял смерть, которую может желать любой сын и потомок славного Рюрика и Святослава Неистового.

Князь Святополк шёл по полю и искал тело Боривоя. Быть может, его побратим всё же смог спасти свою жизнь и уйти вместе с остатками людей князя Святослава, но Святополк верил в это с трудом.

– Княже, – проговорил боярин Талец, – ты ищешь своего побратима?

– Да. Ты знаешь, где он пал?

Талец закусил ус, а после, прокашлявшись, произнёс, словно не желая говорить этого:

– Я забрал его жизнь, но князь, за павших в бою не мстят.

– Как он умер?

– От удара копьём в спину, забрав перед этим две жизни, – ответил боярин Талец.

Святополк кивнул, а после пошёл за Тальцом, который, запрыгнув на коня, поскакал туда, где Святополк во время битвы обнимал своего побратима.

– Вот здесь, – сказал боярин, – вот здесь моё копьё пронзило его. Он упал и прополз немного.

Святополк, спустившись с коня, подошёл к лежащему на земле витязю, уткнувшемуся лицом в землю. В теле витязя торчало сломанное копьё, насквозь пробившее его. Боярин Талец спешиваться не стал.

– Князь, тебе нельзя его видеть. Таков обычай, и ты его знаешь. Коли вы в бою обнялись, то уже простились. После нельзя его видеть и разговаривать с ним, если он пал.

Святополк кивнул и запрыгнул на коня.

– Похороните этого сына князя Владимира так, как он того заслуживает.

– Князь! Воротились воины Святослава, те, что покинули битву. Они склонили свои стяги.

Святополк пустил коня галопом и вскорости оказался рядом со своими людьми, стоящими напротив дружинников князя Святослава, которые опустили свой стяг.

– Князь Святополк, – заговорил спешившийся воин, которого поддерживали двое товарищей, – я воевода Радмил и я опускаю свой стяг. Я опускаю свой меч.

– Радмил, – сказал князь Святополк, – мне довелось противостоять тебе. Хотел бы я иметь у себя такого витязя, такого воеводу!

Радмил усмехнулся и отпустил руку от живота. Чёрная кровь тут же обагрила пробитый доспех.

– Я иду к предкам. Встречу там вашего отца Владимира, расскажу, какую славную вы там на земле пирушку воронам закатили, – сквозь зубы произнёс Радмил.

– Он мне не отец!

– Не отец? А я смотрю на тебя и чувствую, что стою рядом с ним. Ты самый настоящий его сын. Отчаянный, доблестный и…

– Договаривай, Радмил! Договаривай.

– И… – Радмил рассмеялся и, закашлявшись, еле устоял на ногах, – и жестокий. Ты его сын, а не сын Ярополка. Не тешь…

Воевода вновь закашлялся и повалился на землю. Даже пытающиеся ему помочь воины не смогли удержать его на ногах.

– Иди и встреться с моим отцом, Радмил, и скажи ему, что я учился у него. Скажи это обоим моим отцам.

Радмил рассмеялся и закрыл глаза.

– Скажу.

– Воины, древляне, – обратился князь Святополк к людям Святослава Древлянского, – служите мне, как служили ему.

– Прости, князь, но мы поклялись не служить тебе и клятву сдержим. Мы сложили оружие и хотим похоронить воинов, наших братьев и другов, павших в бою.

Святополк кивнул.

– Вы в своём праве.

Князь Святополк вместе с дружиной въезжал в Киев. Простой народ встречал победителя, а не убийцу родичей. Каждый киевлянин, хоть немного понимающий в государственных делах, осознавал, что если бы Святослав Древлянский смог достигнуть Венгрии, то вся Русь обагрилась бы кровью. Многие государи теперь были бы рады поднять свои мечи на Русь и предать её разорению.

Князь Святополк неспешно ехал на коне, а следом за ним по двое по городу ехали отважные витязи, многие из которых были ранены и всю обратную дорогу провели в телегах, но теперь сели в сёдла.

– Славься, князь Святополк, отчаянный победитель и хранитель Отечества! – раздался крик из толпы.

– Слава победителю и удатому князю!

Впрочем, киевляне не так сильно ликовали, как желал того князь Святополк. То ли ненастная погода гнала их поскорее по домам, то ли они вовсе не желали ему победы и предпочли бы видеть на его месте ныне покойного князя Святослава Древлянского.

Встречать князя Святополка вышла его супруга вместе с Предславой. Женщины подружились, что не могло не вызвать опасений у князя. Он хорошо понимал, что Предслава сама спит и видит себя княгиней Киевской, представляя себя второй Ольгой и говоря, что она вылитая прабабка. Епископ Анастас стоял чуть поодаль, так что было сложно понять, рад ли он возвращению князя или только вынужден прийти сюда.

Боярин Елович, блюдя своё достоинство, стоял в первых рядах сразу за княгиней Владиславой и княжной Предславой. Елович хоть и по-прежнему чувствовал себя не очень хорошо, но приветствовать князя пришёл.