Александр Тамоников - Отряд бессмертных

Княжич взглянул на Бессонова и спросил:

– Что скажешь, Гордей? Можно начинать?

– А что тянуть-то, Дмитрий Владимирович. Можно.

Савельев обернулся к Дрозду.

– Надежа!

– Я, княжич.

– Твои те пятеро, которые подошли к тропе. Снимешь?

– Всех вряд ли, успеют укрыться, но троих постараюсь.

– Постарайся, Надежа. И давай знак лучникам.

Над поляной коротко пропел соловей. Лучники отряда Савельева тут же вступили в дело.

Дрозд сумел выбить троих из передовой группы второго отряда. Истома Уваров уложил столько же из десятка, державшегося у ближнего рубежа, и одного на поляне.

Самый большой урон татарам был нанесен с севера. Да и немудрено. Там стреляли два лучника. Они положили восемь татар, одного подранили.

Над поляной вновь пролетела трель соловья. Ратники Савельева с трех сторон пошли в атаку.

Татары, занятые похоронами, не успели взять в руки оружие, не говоря уже о доспехах и конях. Они оказались беззащитными перед воинами, которых вел за собой Тарас Дрога. Русские ратники в мгновенье изрубили их и бросились на десятника Рустама, рядом с которым оставался всего один человек.

Лавр Нестеров срубил голову воина. Осип Горбун врезал кулаком в шлем десятника так, что тот упал на спину и лишился сознания. На всякий случай Осип перевернул его на живот и быстро связал ему руки.

Потом воины пошли на отряд Мирзы. Обстрел лучника Уварова лишил того трех воинов из десятка, в котором находился он сам. Мирза приказал своим людям встать в круг для обороны. Казанцы сделали это и тем самым невольно дали возможность русским лучникам вновь вступить в дело.

Татары, естественно, отстреливались, но в отличие от русских они видели единичные, быстро передвигающиеся цели, попасть по которым не могли. Многие казанцы не успели соскочить с коней, чтобы прикрыться ими. Лучники Дрозд, Гора и Уваров положили в общей сложности шесть человек.

В итоге Мирза потерял ровно половину своего отряда. Бой шел именно так, как мыслил Дмитрий.

Но тут произошло неладное. Степан Коган, муж Марины, вдруг в одиночку бросился на татар. Его жгла жажда мести и чудным образом не задевали стрелы.

– Куда, Степан? – закричал княжич. – Назад!

Но Коган летел на ворога, не слушая никого. Шлем свалился с его головы, белокурые волосы развевались на ветру, в руке сабля, в глазах огонь. Он сбил с коня одного из татар, ворвался внутрь круга и тут же принялся рубиться с ворогом. Да только вот сеча продолжалась недолго. Степан успел убить двоих, занес саблю над третьим и получил удар копьем в горло. Это сделал Мирза.

Убив неистового русского, он отдал команду:

– На коней и вперед, к западной тропе. Уходим!

Татары вскочили на коней и бросились к тропе. Тут же раздалась короткая трель соловья, и с трех сторон в них полетели стрелы.

До тропы добрался один Мирза. Но конь его встал на дыбы пред поваленным деревом. Крепкую кольчугу пробило острие копья, которое метнул Филат Черный. Мирза слетел с седла и бился в судорогах, извергая на траву сгустки черной крови.

К телу изрубленного Когана подъехали княжич и староста Дерги Евдоким Шмель. Они соскочили с седел и наклонились над Коганом.

Тот был мертв. Его глаза смотрели в небо. Сейчас в них не было ненависти, застыло успокоение. Он отомстил.

Княжич и староста сняли шлемы.

– Эх, Степан, зачем ты так? – произнес староста.

– Он мстил за дитя, за жену, сведенную с ума. Степан нарушил приказ, но и пришел-то сюда именно затем, чтобы мстить. Чувства его священны. А вот как теперь быть с Мариной? Надо отвезти ее в Бабаев.

– Несчастную Марину никуда уже не надо везти. В могиле она, – проговорил староста.

Княжич взглянул на него.

– Как это?

– Удавилась. Как Степан уехал, так обошла соседей и попросила у всех прощения. На то и внимания никто не обратил. Сумасшедшая она, что с нее взять. Потом она прошла в уцелевший овин, забросила веревку на перекладину, сунула голову в петлю и повисла. Рядом был мальчонка. Услышал подозрительный шум в овине, заглянул туда, бросился к мужикам. Те не сразу сообразили, в чем дело, сняли ее, но помочь уже не могли.

– Накладывать на себя руки – смертный грех.

– Господь милостив, простит ее, не в себе же была. Я хотел сказать Степану о смерти жены после боя, а видишь, как оно вышло. – Староста перекрестился.

– Заберите его, отвезите на деревню, похороните рядом с женой и сыном, – распорядился княжич.

– А что, мы больше не нужны тебе?

– Кто нужен, скажу. Всех бы взял, да нельзя оставлять на деревне одних баб, ребятню да стариков. Куда они без крепких рук?

– Но кого-то возьмешь?

– Если будет согласие. Ладно, скажи своим, чтобы положили на коня тело воина Степана Когана, но покуда не отправляли на деревню. Пусть все простятся с ним.

– Эх, доля наша тяжкая, – проговорил староста. – Степан, Елисей, идите сюда.

К княжичу подъехал Бессонов и доложил:

– Десятника, который командовал отрядом похоронщиков, живым взяли.

Эта новость обрадовала Савельева.

– Как удалось? – спросил он.

– Да не повезло татарину, оказался на пути Осипа Горбуна. Тот саблей не успевал рубануть, вот и врезал кулаком.

– После удара татарин выжил?

– Живучим оказался, да и бил Осип в шлем. Дивлюсь, как шею не свернул.

– Шлем и спас. И где этот десятник? Давай его сюда!

– Слушаюсь, княжич!

Бессонов махнул рукой, и Осип Горбун привел татарина. Тот с каким-то суеверным страхом смотрел на русского богатыря.

Осип поставил десятника на колени и сказал:

– Вот он, княжич, главный первого отряда.

– И как ты не убил его?

– Да все шлем, только руку отбил, но ничего, пройдет. А коли надо, то скажи, я этому псу быстро башку сверну.

– Свернешь, коли заупрямится на допросе. А покуда Осип, кликни ко мне Анвара или Ильдуса.

– Якши, княжич, – сказал Горбун и тут же сплюнул на землю. – От одного ихнего слова горчит во рту. Они так опротивели нам, что глядеть на этих шакалов нет никакой возможности. Рука так и тянется к сабле.

– Ты понял, что я сказал?

– Понял, княжич. Сейчас кликну татар наших.

К Савельеву подбежал Агиш. Пленный что-то сказал ему и немедленно получил от него чувствительный удар по голове.

– А ну хорош! Это еще что за дела, Ильдус?

– Он мамой ругается, воевода. А у нас это не прощается.

– Удивлен, что ты служишь у нас?

– Нет, знает, что не все татары против Москвы.

– Переводи.

– Да, воевода.

Княжич посмотрел на пленного.

– Назовись!

Тот надеялся на милость этого молодого воеводы и ответил:

– Рустам Самер, начальник отряда мурзы Захира.

– Ты вел всю рать?

– Нет, главным был Мирза Бажан. Что с ним приключилось, я не знаю.

– Он убит. Все, кроме тебя, погибли. Вас сюда послал мурза?