Александр Тамоников - Отряд бессмертных

– Выходите к березе!

– Да, княжич. О, Всевышний!..

В лесу послышался шум борьбы.

Вскоре появился Гордей.

– Взяли басурман, княжич. Вот ведь собаки, как тихо подкрались! А откуда взялись?

Горбун кивнул на Бессонова.

– Гордей к нам вышел и заметил татар. Мы бегом сюда.

– Понятно. Отпустите их! – приказал княжич.

– Почему? – спросил Горбун.

– Это наши проводники и переводчики. Ко мне их!

Татары вышли из леса в сопровождении Гордея Бессонова. Горбун отправился обратно.

У одного из татар под глазом багровел синяк, у второго из брови сочилась кровь. Но они улыбались.

– Да, княжич, встречу ты нам подготовил знатную, – сказал один из них. – Велика же силища у того ратника, который сейчас ушел. Мы тоже люди не слабые, но у него кулак тяжелее кувалды.

Бессонов усмехнулся и сказал:

– Тебя, воин, ударил не тот, кто ушел, а я. Если бы он, то ты уже отдал бы богу душу. Да и я приложился легонечко, в четверть силы.

Служивые татары подошли к княжичу.

– Принимай пополнение, воевода.

– Почему вас не было у Бабаева вчера? – спросил Савельев.

– Не успели. Конь Анвара ногу сломал. Пришлось на моем добираться. На закате были в десяти верстах от Бабаева, заночевали в лесу. А как просветлело, увидели дым. Он поднимался над деревней Дерга. Подумали, пожар. Но с чего? Сейчас тепло, ночью печи не топят. А дым сильный. Это даже не один дом горел. Мы поняли, что на деревню напал отряд мурзы Захира, будь проклят весь его род. Ты уже должен был уйти. Мы решили отправиться в Дергу. Тем более что поймали коня, который, скорее всего, оттуда и убежал.

– Зачем в Дергу?

– А если кто уцелел и нуждался в помощи?

– Кто там мог уцелеть?

– Не спеши, княжич. Мы нашли выживших.

– Да ты что? Расскажи, как и что было в деревне, когда вы пришли туда.

– А время есть? Отряд, который разорил Дергу, уже близко.

– Рассказывай. За тропой смотрят. Как объявятся казанцы, мы узнаем.

– Хоп. Слушай! Сперва мы увидели мальчишку лет пяти, зовут Иваном. В лесу встретили, ушел тайным ходом, который был в клети. Их двор оказался одним из первых, в который ворвались татары. Семья не спала из-за болезни сестренки, которой было два годика. – Агиш передал историю спасения мальчишки и продолжил: – Выслушав его, мы вошли в избу. Странно, но она уцелела. Сгорела только береста на крыше. Мы внутрь, а там мужик, прибитый к стене копьем в красном углу под киотом. Потом мы прошли в клеть, а там… – Татарин замолчал.

– Что? – спросил княжич.

– Там мать и дочь. Женщина без головы, дите же разрублено на три части.

Савельев стиснул зубы.

– Попался бы мне тот урод, который убил их!

– Он в отряде Надира, так что ты с ним свидишься.

– Дальше! – повелел воевода.

– Идем по деревне, и вдруг из пожарища поднимается человек, весь черный. Это оказалась баба, Лукерья Вострых. Уже в возрасте, ей под сорок, вдовая. Она и порассказала нам, что вытворяли в деревне головорезы Надира. Только баба да малец и выжили. За овином мы нашли труп еще одного парня. Лукерья сказала нам, чтобы мы похоронили его да семью из крайнего дома, а потом с мальчишкой пошла в Бабаев, дабы рассказать все воеводе. Еще видели мы могилу мусульманина. Видать, тот мужик, который был прибит к стене, убил его. В избе на полу валялись окровавленная сабля, половинки татарского щита. Кровь рядом. Дрался мужик, да не смог защитить семью, хотя сын его спасся. Потом пошли мы по следам отряда Надира. Недалеко в лесу нашли трех стариков и старуху, которым перерезали горла. Повернули в лес, вышли сюда. Это все. Извиняй, княжич, но тебе надо было делать засаду у деревни. Тогда ты и извергов настиг бы, и людей спас бы.

Савельев кивнул и сказал:

– Надо бы. Но мы, как и вы, не успевали к деревне. Переправа чрез реку задержала. Мы знали, что Надир пойдет на Дергу, и ничего сделать не могли, сумели лишь выйти сюда. Нынче поутру отряды Захира должны были напасть еще на деревни Веселка и Покровка, а также на село Броды. Один его отряд идет сюда, ведомый Надиром. Другой, под началом Рустама, должен был разорить Веселку. Мирза и Саид пошли на Броды и Покровку. У меня нет никакого сомнения в том, что все эти селения уже разорены.

– Отчего вы не прикрыли их? – спросил Баймак.

– Кем? Какими силами? На этих землях только один Бабаев и стоит.

Тут голос подал Агиш:

– Но предупредить людей об опасности можно было?

Княжич опустил голову и сказал:

– Нет. Селения разбросаны верст на двадцать от крепости, никак не менее. Да, все они на берегу Колвы, но на лодках до них добираться слишком долго. Ханша казанская Сююмбике не хотела отпускать этого Захира в набег, но не могла остановить его. Тот был любимчиком ее покойного мужа Сафа-Гирея. Он является родственником крымского хана. То, что не позволено другим, разрешено Захиру. А тому же сидение в Казани в тягость, ему вольница нужна, кровавая потеха. Многие считают, что на крови он совсем лишился разума. Но на землях ханства разбой не устроишь, а рядом пограничные земли Руси. Поначалу мурза вроде не замышлял разбой, а потом вдруг неожиданно собрал сотню, переправился чрез Волгу и пошел сюда. Покуда гонец с известием о том прибыл в Москву, мурза уже разбил стан где-то в этих местах. Посему мы здесь. Нам велено уничтожить сотню Захира, взять его живьем и доставить к царю.

Агиш, как это принято у восточных людей, цокнул языком.

– Сложная задача для столь малого отряда. С Надиром мы, конечно, справимся, княжич, а далее что? Пусть мы возьмем живым десятника, и тот поведает, где стан мурзы. Но ведь Захир легко сменит место или уведет свои основные силы к Волге, а оттуда – в земли ханства.

Княжич покачал головой.

– Нет, побитым псом мурза не пойдет в Казань. Он знает, что сильной дружины тут быть не может. Решит, что какой-то пограничный отряд нарвался на Надира, и устроит охоту за ним. То бишь за нами. А мы ему поможем. Но это все потом. Дрозд подает сигнал. К нам идет разведчик.

Скоро к поляне из леса вышел Балаш.

– Пить хочется, – сказал он.

Ему дали бурдюк с родниковой водой.

Напившись, Балаш вытер усы и доложил:

– Княжич, татары верстах в четырех отсель. Идут медленно, хоть пленных и погоняют. При них скот, две повозки со скарбом и женщиной.

– Женщиной? – переспросил Савельев.

– Да, Дмитрий Владимирович, женщиной, молодой еще, да, видать, безумной. Спутана веревками и еще ремнями к телеге привязана.

– С чего бы это? – спросил Бессонов.

– Я тоже подумал о том. Решил пройти на запад и нашел обезглавленное тельце младенца. Мальчика. Это, наверное, ее сынишка. Мать, понятное дело, билась за дитя, да разве могла справиться? Вот и помутился рассудок. Резать ее басурмане не стали. Женщина красивая, статная, для продажи негодна, а вот для утехи вполне подходит.