Виталий Гладкий - Под маской скомороха

Его положение и впрямь было ужасным. Истома не мог какое-то время появляться в деревнях ни одной новгородской пятины. Он совершенно не сомневался, что Марфа везде разослала гонцов, которые предупредят старост о возможном появлении в их хозяйстве некоего беглеца, татя, которого не грех и казнить прямо на месте, чтобы он не натворил еще больше бед.

Оставался лишь один более-менее достойный выход из создавшегося положения— некоторое время таиться в лесах, всегда привечавших всех гонимых и беглых. Да вот беда – нет у него ни оружия, чтобы добыть себе пропитание, ни запаса еды хотя бы на первое время. У Истомы был только нож, да узелок с харчами, который всучил ему на прощание дед Мирошка. Он берег каждую хлебную крошку, но продукты все равно убывали очень быстро, и вскоре перед юным скитальцем грозно замаячил призрак голодной смерти.

Ему бы остановиться и поискать чего-нибудь съестного, но страшное горе гнало его все дальше и дальше от Колмогор, в дикие леса. Утомившись к вечеру, он падал прямо на землю и засыпал как убитый, совершенно не беспокоясь, что его могут загрызть дикие звери. Этого Истома боялся меньше всего; дядя Нефед, заядлый охотник, рассказал ему, что зверье, заслышав человеческий дух, старается убежать куда подальше. Только нечаянная встреча могла закончиться для лесного скитальца весьма печально, в особенности с коварной росомахой. Летом медведи и волки всегда сыты, и человек для них угроза, а не объект охоты, в отличие от зимнего периода, когда наступают голодные дни.

Приближающаяся осень, а за нею и зима, как раз и беспокоили Истому гораздо больше, нежели страх перед лесными обитателями. Если летом еще можно как-то продержаться на грибах, ягодах и мелкой дичи, которую легко добыть с помощью самоловов, то зимой будет совсем худо. Поэтому юный беглец инстинктивно искал место, где можно укрыться – и в теплое время года, и зимой.

Это решение он принял на третий день скитаний по лесным дебрям. Мысли вдруг прояснились, стали холодными и расчетливыми. Огромным усилием воли Истома спрятал свое горе на самое донышко души и начал размышлять, как поступить дальше. Постепенно у него в голове сложился некий план, – скорее только наметки, которые следовало хорошо обдумать. А для этого просто необходимо было найти спокойное и надежное пристанище.

Верно говорится – кто ищет, тот всегда найдет. Длинная горная гряда, зализанная временем до состояния невысоких холмов, подарила Истоме то, к чему он стремился. Ему захотелось подняться на вершину самого высокого холма, чтобы обозреть окрестности, и когда он добрался до средины горушки, то наткнулся на обрыв, в котором чернело отверстие пещеры.

Поначалу Истома насторожился – к пещере вели ступеньки, вырезанные в грунте; правда, судя по их состоянию, давно. Значит, не исключено, что пещера обжитая. Он знал, что в лесах Заволочья живут отшельники. Сколько их там, никто не ведал и никто не интересовался. Удалился человек от грешного мира – и пусть его. Каждый вправе сам распоряжаться своей судьбой, считали вольнолюбивые жители новгородских пятин. Даже если это был человек зависимый, какой-нибудь холоп или изорник [80] Изорники – категория зависимых от феодала крестьян в Новгородской и Псковской землях в XIV–XVI вв. Платили феодалу оброк (1/4 урожая) и выполняли некоторые работы. Могли уйти от своего господина лишь в «Филиппово заговенье» (14 ноября), вернув «покруту» (ссуду) и уплатив половину урожая. Имущество беглых изорников переходило феодалу. , его все равно никто не искал; это считалось бесполезной тратой времени. Любой новгородец считал своим долгом укрыть беглеца от господского гнева.

В пещере и впрямь когда-то жил человек. Возможно, отшельник, но не исключено, что это был какой-нибудь злодей, укрывшийся в лесах от наказания. Этот вопрос Истому интересовал меньше всего. Главным было то, что в пещере находился сложенный из дикого камня очаг. Кроме того, неизвестный насельник пещеры, видимо, обустраивался в ней надолго, так как он соорудил там добротные нары и заготовил много дров. Но и это еще было не все. Истома совсем воспрянул духом, когда нашел возле поленницы дров изрядно заржавевшие топор и ручную пилу, а в дальнем конце пещеры – рыболовные снасти: вершу из лозы, моток бечевы, из которой можно изготовить прочную леску, двузубую острогу, медные крючки и грузила. Там же находилась прохудившаяся корзина, сплетенная все из той же тонкой лозы, как и верша. Она натолкнула Истому на мысль изготовить для хозяйственных надобностей такую же – одну или даже несколько.

Оставив дурные мысли, Истома деятельно принялся обустраиваться, не опасаясь, что кто-то может предъявить свои права на уютную пещерку. До нее даже зверю тяжело было добраться. А на всякий непредвиденный случай бывший насельник приготовил у входа кучу камней, которыми можно было размозжить башку даже медведю. Продумал он и как защитить себя от злых холодных ветров. Рядом с входом стояла «дверь» – плотно сплетенный из хвороста щит, все щели которого были законопачены мхом. Насельник оставил лишь небольшое оконце, чтобы иметь возможность обозреть подступы к пещере.

Первым делом изрядно уставший и проголодавшийся Истома взял вершу и спустился к небольшой речушке. Ставить верши он научился еще в детстве. Это было любимое развлечение колмогорской детворы, благо речка находилась под боком, а добрый улов всегда предполагал похвалу и прощение всех невинных детских шалостей со стороны родителей. Впрочем, в Колмогорах такую вершу называли «мордой» [81] Морда, верша, вентерь – рыболовная снасть-ловушка в виде двух вставленных один в другой конусов, сплетенных из прутьев. Известна с глубокой древности. Для плетения морды обычно используют прутья красной ивы, предварительно вымочив их в горячей воде для придания гибкости. .

Ее использовали для ловли у самого берега. Перед тем как установить эту нехитрую рыболовецкую снасть, Истома воткнул еловые ветки в основание внутреннего конуса, через отверстие которого рыба заходила внутрь. Это была маленькая рыбацкая хитрость – ветки приманивали рыбу. К широкому основанию и узкой верхней части «морды» он привязал бечевкой грузы – два камня, чтоб она не всплывала, а отверстие верхнего конуса заткнул пучком травы. «Морду» Истома опустил в воду грузами вниз, направив основание с отверстием по течению (рыба обычно шла против течения), предварительно привязав ее к деревцу, растущему у самой воды.

Справившись с этим важным делом, Истома отправился искать грибы. Это оказалось совсем простой задачей; в негустом лесочке у влажного речного берега их было столько, что хоть косой коси. Спустя недолгое время Истома уже сидел в пещере возле очага и с вожделением дожидался, пока нанизанные на прутки грибы испекутся. Поначалу он удивился, – почему дым не стелется по пещере и не уходит через ее зев? – но затем, подняв голову вверх, увидел, что в потолке находится волоковое отверстие, благодаря которому дышать было легко. Скорее всего, оно было естественного происхождения, потому как пробить каменную толщу бывший насельник никак не мог.