Генри Хаггард - Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе [сборник]

Прошла тяжелая ночь, проведенная путешественниками на мокрой земле, и, наконец, настало утро. На этот раз, к их большой радости, туман рассеялся, и они могли ясно разглядеть местность, среди которой находились. Они стояли на громадной равнине, понемногу возвышавшейся и оканчивавшейся у подножия величественной цепи гор со снеговыми вершинами. Нижние склоны горы были покрыты лесами, среди которых виднелись просветы.

Оттер взглянул вдаль своими ястребиными глазами и спокойно сказал, обращаясь к Леонарду:

– Взгляни, баас. Старая ведьма не солгала нам. Вон там виден город народа тумана!

Взглянув в направлении, указанном карликом, Леонард разглядел то, что сначала не заметил: перед ними в широкой излучине горной цепи, у ее подошвы, виднелось множество домов, построенных из серого камня и покрытых зеленым дерном.

– Да, это крааль великого народа, – продолжал Оттер. – Крепкий крааль. Взгляни, баас, как он превосходно защищен: сзади него такие горы, через которые никто не может перейти, а вокруг его стен течет река!

Некоторое время путешественники молча смотрели на открывшуюся перед ними картину. Им казалось странным, что они достигли этого пресловутого города. Какой то прием они встретят за его стенами?

К полудню они приблизились к городу еще на пятнадцать миль и могли уже хорошо разглядеть его. Дома стояли вдоль улиц и были построены по тому же плану, что и хижина, в которой они провели ночь два дня тому назад. Среди всех построек выделялись по своей величине два здания, стоявших непосредственно под навесом горы. Одно из них было окружено оградой, а другое, расположенное на возвышенности, имело вид римского амфитеатра. На дальнем конце этого амфитеатра стояла громадная каменная масса, имевшая грубое подобие человеческой фигуры.

– Что это за здания, Соа? – спросил Леонард.

– Нижнее – дворец короля, белый человек, а верхнее – храм Глубоких вод, расположенный на том месте, где река берет начало в недрах гор!

– А что это за громадный камень по ту сторону храма?

– Это, белый человек, статуя бога, вечно охраняющего город своего народа!

– Это, должно быть, большой бог! – заметил Леонард, намекая на размеры статуи.

– Он действительно велик, – отвечала она. – И мое сердце наполнилось страхом при одном взгляде на него!

Сделав двухчасовую остановку, путешественники снова тронулись в путь, и вскоре им стало ясно, что их заметили. На дороге, по которой они шли, показались люди, одетые в козьи шкуры, с копьем в руках, луком и рогом. Подпустив путешественников ярдов на 600, один из этих людей пустил в них стрелу и, протрубив в свой рог, – вероятно, сигнал, – исчез. Подойдя ближе к городу, они увидели группы вооруженных людей, переправлявшихся в лодках и на паромах через реку. Вскоре все они выстроились четырехугольником, пустым внутри, и весь полк, состоявший приблизительно из тысячи вооруженных людей, двинулся навстречу нашим друзьям.

Положение становилось критическим.

Леонард обернулся и посмотрел на своих спутников.

– Что теперь делать? – сказал он.

– Мы подождем, пока они не подойдут ближе к нам, – отвечала Хуанна, – затем я и Оттер пойдем навстречу им; я знаю ту песню, которой меня научила Соа. Не бойтесь, я хорошо знаю свой урок, и если все будет правильно, то они подумают, что мы – их исчезнувшие боги; по крайней мере, так говорит Соа!

– Да, если все пойдет правильно… А если нет?

– Тогда прощайте, – отвечала Хуанна, пожав плечами. – Во всяком случае, мне надо приготовиться к эксперименту. Соа! Отнеси мой узел за те вон камни! – показала она рукою. – Да! Я и забыла: мистер Утрам, вы должны одолжить мне ваш рубин!

Леонард отдал ей рубин, подумав, что, вероятно, он никогда уже не увидит его более и что вскоре кто-нибудь из великого народа стащит его. Во всяком случае, нечего было думать о рубинах, когда вопрос стоял о спасении их собственной жизни.

Взяв драгоценный камень, Хуанна побежала за груду камней, лежавших на равнине, вместе с Соа, которая несла в руках узел.

Через десять минут Соа вышла из-за камней и окликнула путешественников. Подойдя ближе, они увидели интересное зрелище. За камнями стояла Хуанна в белом арабском платье, с открытой шеей и плечами. Прекрасные волосы ее были распущены, доходя почти до колен, а надо лбом, сверкая, как красный глаз, сиял большой рубин, искусно прикрепленный Соа при помощи ленты.

– Взгляните на богиню и воздайте ей поклонение! – сказала Хуанна с комической торжественностью, хотя Леонард видел, что она дрожала от волнения.

– Я не совсем понимаю, что вы хотите делать, но вам ваша роль идет! – заметил он, ослепленный блеском ее красоты.

Хуанна покраснела немного, увидев восхищение в его глазах, и, обратившись к карлику, проговорила:

– Ну, Оттер, ты также должен приготовиться. Помни, что Соа говорила тебе. Что бы ты не увидел и не услышал, не открывай рта. Иди рядом со мной и делай то же, что и я, – вот и все!

Оттер, поворчав, стал «готовиться», для чего ему пришлось снять куртку и панталоны и остаться совсем нагим, за исключением пояса, прикрытого мучей, – местным костюмом жителей Страны тумана.

– Что все это значит? – спросил Питер, подобно своим товарищам дрожавший от страха.

– Это значит, Питер, – сказала Хуанна, – что Оттер и я олицетворяем собою богов этого народа. Если они нас примут за них – хорошо; если же нет – тогда мы погибли. Если мы будем признаны богами, остерегайтесь выдать нас малейшим неосторожным словом. Будьте благоразумны и молчаливы и делайте то, что мы время от времени будем говорить вам, если хотите остаться в живых!

Питер с удивлением отступил назад, а Леонард и Франциско посмотрели на приближавшихся воинов народа тумана.

Медленно, в молчании приближались они, и их мерные шаги глухо раздавались в воздухе. Наконец, шагах в полутораста от наших друзей они остановились. Насколько мог разглядеть Леонард, среди них не было ни одного человека ниже 6 футов. В наружности их не было ничего ни красивого, ни отталкивающего, а большие глаза обладали выражением страшного спокойствия, спокойствия архаической статуи. Все они были, по-видимому, хорошо дисциплинированны, делясь на простых воинов и офицеров, в руках у которых, кроме оружия, была труба, сделанная из рога дикого быка.

Полк молча стоял, глядя на группу чужеземцев или, скорее, на груду камней, за которыми они спрятались. В центре полка, построенного, как мы говорили, в виде пустого внутри четырехугольника, стояла группа людей, где особенно выделялся своей могучей фигурой молодой воин, которого Леонард принял за вождя или короля. Позади него стояли ординарцы и советники, а впереди – три пожилых человека с жестоким выражением лица. Эти люди были обнажены до пояса и не имели при себе иного оружия, кроме ножей, прикрепленных к поясу. На груди их была вытатуирована голубой краской голова гигантского змея. Очевидно, это были лекари или жрецы.