Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

«Скоро каталог пополнится», — довольно раздумывал Риббентроп.

Ведь 18 сентября 1941 года немецкими войсками был оккупирован город Пушкин (до 1918 года — Царское Село, императорская резиденция), это в 25 километрах от центра Ленинграда. В городе находится Большой Царскосельский или Екатерининский дворец с несметными богатствами, включая единственную в своем роде Янтарную комнату. Вот-вот падут и другие города-пригороды русской северной Пальмиры со своими многочисленными дворцами и виллами.

«А впереди захват Ленинграда или Санкт-Петербурга. Город 200 лет был столицей могущественной Российской империи, притягивая к себе всех и вся. Нашим людям будет, где развернуться. Просто дух захватывает!..».

Риббентроп сделал два глотка кофе, бросил в рот кусочек сыра. Жизнь прекрасна!

Вместе с тем, рейхсминистр прекрасно понимал, что у него много своих конкурентов на русские ценности: ищейки Гиммлера и Шелленберга, агенты, диверсанты и убийцы ведомства Канариса, мародеры гауляйтера Восточной Пруссии Коха…

Риббентроп вспомнил недавнюю свою закрытую встречу в Швеции с одним американским бизнесменом. Усмехнулся:

«Американцы, да, пожалуй… и англичане, тоже не прочь урвать кое-что у России. Но… им и прочим нейтралам фиг, а не русские шедевры. Все должно достаться нам, победителям! Ха-ха!!!».

Думать о проваленных с треском в последнее время в России операциях своего ведомства «Золото Северной Пальмиры» и «Аrgentum» Риббентропу не хотелось. Это в прошлом. Непременно хотелось думать о новых, интересных приобретениях в России…

Рейхсминистр вызвал к себе полковника Шульца, главного разведчика министерства, и спросил:

— Кто из наших людей сейчас работает на ленинградском направлении?

— Легально к группе армий «Север» прикомандирован майор Свенберг, нелегально в Ленинграде работает офицер под псевдонимом Сонет.

У рейхсминистра была прекрасная память. Но майора он никак не припоминал. А вот офицера, скрывающегося под псевдонимом Сонет, неплохо знал.

— До войны наши люди хорошо работали в Ленинграде, — медленно, в раздумьи вымолвил Риббентроп. — Были выявлены и налажены контакты с рядом серьезных коллекционеров, через них мы приобрели некоторые художественные работы. Надо поднять эти материалы, проанализировать и наиболее полезные передать Сонету. Он толковый офицер, должен правильно сориентироваться…

Ночью натужно зазвонил телефон. Сергеев аккуратно, чтобы не будить рядом спящую Милу, встал с кровати. На цыпочках прошел к аппарату. Шепнул:

— На линии Сергеев.

Он внимательно слушал с минуту строгий мужской голос.

Затем бросил:

— Есть, Николай Максимович, — осторожно положил трубку, сел на стул и задумался.

«Новое, неизвестное задание… Я сильно сблизился с Милой, а вот теперь разлука…».

— Что там, дорогой? — вскоре спросила Мила.

— Звонил майор Истомин, мне присвоено звание лейтенанта по его ведомству и еще медаль дали. Как-то это…

— Это все вполне заслуженно! — воскликнула подруга. — Сердечно поздравляю!

— Спасибо. Завтра надо ехать в Свердловск. Предстоит какая-то новая операция.

— Поедем вместе, мне тоже пора в свой госпиталь в Ярославль.

— Да, дорогая. А мне вот, увы, придется бросать свое хранилище.

— Надолго эта операция?

Немного задумался:

«Еще в госпитале Истомин говорил о новых предстоящих операциях Банка России, вероятно связанных с перемещением ценностей. Видимо, что-то в этом роде…».

— Ермолай? Ты где? Слышишь меня?

Ермолай отвлекся от своих мыслей.

— Извини. Не знаю точно про операцию.

— Нужно будет тебе тепло одеться. А сейчас, дорогой, иди ко мне…

Берлин, штаб-квартира армейской разведки и контрразведки

(Абвера), кабинет начальника

Из радиоприемника доносилась веселая легкая мелодия.

Адмирал Канарис стоял у висевшей на стене топографической карты Восточной Европы. Только что адъютант, обер-лейтенант Генрих Рар, отметил на карте текущее положение на фронтах в России. Адмирал внимательно рассматривал Ленинград и окружавшую его красную линию фронта.

«Блокадное кольцо вокруг Ленинграда! Сколько еще продержатся русские? — раздумывал. — Месяц, три… Петербург — это культурная столица России. Сколько там сосредоточено художественных ценностей мирового уровня?! Войны начинаются и заканчиваются, воинская служба тоже. А несколько картин-шедевров могут обеспечить комфортную жизнь и благополучную старость где-нибудь в теплых краях, в его любимой Испании. Например, под Валенсией на теплом Средиземном море…».

По молодости Канарис служил в военно-морском германском флоте и достаточно намерзся в Северном и Балтийском морях.

Адмирал прошел к небольшому мраморному кофейному столику, на котором стояла фарфоровая чашка с душистым кофе. Сделал пару глотков и задумался. Вспомнил провалившуюся операцию «Золотой трезубец» по перехвату советского золота, хранящегося в Петербурге. Вспомнил и вторую неудавшуюся операцию «Эшелон» из этой серии.

Канарис помнил почти все свои удачные и неудачные операции. Помнил и героев этих операций, как положительных, так и отрицательных для него.

«Этот русский Хранитель из Ленинграда, Сергеев, приложивший руку к срыву наших двух операций, еще жив? — подумал. — Если жив, — усмехнулся, — то радуется, наверное, что переиграл нас. Пожалуй, стоит его, моего личного врага, Хранителя, огорчить…».

Прочитал про себя одно из своих любимых стихотворений на французском языке…

Всю дорогу до Свердловска Ермолай и Мила молчали. Девушка определенно ждала каких-то слов от Сергеева. А он не знал, что сказать. Ведь шла война. Он, конечно, был ей благодарен. Но давать пустых обещаний не хотел… Они как-то быстро и скомкано, так и не сказав много друг другу, простились у железнодорожного вокзала…

Немного поплутав по городу, Сергеев прибыл в штаб округа Красной армии. С трудом нашел в недрах большого здания отдел Главного разведывательного управления.

Начальником отдела оказался капитан с выбитым зубом и свежим синяком под одним глазом.

— Не обращай внимания на мой внешний вид, — рассмотрев документы Ермолая, прошепелявил капитан. — Вчера задерживали одного диверсанта. Оказался здоровенным таким, пришлось повозиться, ну и… частично пострадать.

Сергеев сел на стул, а капитан стал куда-то звонить. Не дозвонившись до нужного абонента, выругался.

— Тебе надо срочно связаться со своим начальником, майором Истоминым, — бросил капитан. — Да связь у нас, видишь, хреновая.

Он снова стал звонить и вскоре передал трубку Ермолаю.

Услышав голос Истомина, Сергеев изрек: