Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

— В чем дело? — крикнул Ермолай милиционерам. — Мы на задании по линии министерства обороны.

— Выйдите из машины! — грозно крикнул младший лейтенант восточного вида.

Второй милиционер, ефрейтор, навел на машину автомат.

«Блин… — выругался Ермолай, мелькнула мысль. — А если это переодетые бандиты?.. Может, бросить «лимонку» и продолжить путь?.. Нет, это же наши, советские люди, не стоит так обострять», — решил и вышел из машины.

— Садитесь в коляску мотоцикла, товарищ лейтенант. Проедем в горотдел милиции, — строго изрек младший лейтенант.

— Зачем? — воскликнул Ермолай. — Мы находимся на спецзадании, я лейтенант ГРУ. Вы не имеете права нас задерживать!

— Имеем. И не заставляйте нас применять силу, — отчеканил младший лейтенант.

«Спокойно, спокойно, — успокаивал себя Ермолай. — Это их территория. Разберемся…», — направился к мотоциклу.

Сел в коляску. За руль сел младший лейтенант, за его спиной разместился ефрейтор.

Мотоцикл взревел и медленно тронулся вперед. За ним последовала машина с Урин за рулем.

Мотоцикл изрядно трясло на неровной дороге. Проехали одну улицу, другую, свернули в переулок и затормозили.

— Выходим и проходим в отдел милиции, — изрек младший лейтенант. — Только без глупостей, лейтенант. С вами побеседует заместитель начальника горотдела, капитан Галайба.

«Может поступила новая вводная по заданию?» — подумал Сергеев, бросил:

— Хорошо, — и стал вылезать из коляски.

Оглядевшись, он не увидел грузовой машины с Урин.

«Где же она? — недоумевал Ермолай. — Не надела ли бы глупостей девчонка…».

Сергеева привели в типично служебное, серое невзрачное помещение.

За столом располагался хмурый капитан милиции со свернутой на бок скулой.

«Вероятно, на лице капитана — последствия ранения или контузии», — предположил Ермолай, присел на предложенный стул.

— Ваши документы, — тихо вымолвил капитан.

Ермолай достал из кармана и передал офицерское удостоверение и документ, подтверждающий, что он находится на особом задании по линии министерства обороны. Затем спросил:

— Чем вызван интерес ко мне органов внутренних дел?

Капитан не спеша просмотрел документы. Обратил внимание на маршрут движения: Иркутск — Улан-Батор. Наконец изрек:

— На вас поступило заявление от двух граждан о покушении на убийство.

«Во как? — удивился Ермолай. — Это те два типа, в которых я стрелял в бурятской деревне, написали кляузу? Или сообщили по телефону… Быстро сработано!» — вымолвил:

— Дело было вовсе не так…

— Вы подтверждаете факт стрельбы в безоружных людей? — быстро и напористо спросил капитан и впился глазами в Сергеева.

Ермолай выдержал неприятный, явно недружественный взгляд и изрек:

— Может, вы меня все же выслушаете.

— Отвечайте на мои вопросы, — резко бросил капитан. — Повторяю вопрос, Вы стреляли в деревне Танхой в двоих граждан?

Скула следователя стала как-то неестественно двигаться вверх-вниз.

«Давит этот контуженный следователь…, — раздумывал Ермолай. — Никак он взялся за меня всерьез. Ну, уж, фигу тебе…».

— Или вы хотите в камеру? — напирал следователь.

Ермолай вспомнил о своем, далеко не самом приятном, пребывании в милицейской камере в Рязани. Как можно спокойнее вымолвил:

— Органы внутренних дел не имеют права задерживать находящегося при исполнении лейтенанта ГРУ Красной Армии. Если я даже что-то и совершил, вы обязаны незамедлительно передать меня военной комендатуре…

— Грамотный! — перебивая, воскликнул капитан. — А все же сознался в совершенном преступлении.

— Попрошу не передергивать. Я не совершил никакого преступления, а действовал в рамках необходимой самообороны…

— Посидишь в камере на воде три дня — заговоришь по-другому.

Ермолаю хотелось сказать «ласковые» слова капитану. Из последних сил он сдерживал себя.

— Завтра с тебя снимут погоны, — издевательски продолжал капитан, — а еще через пару дней осудят лет этак на пятнадцать.

— Я требую встречи с военным комендантом или офицером ГРУ, — выдавил Ермолай.

Капитан буквально пожирал Сергеева глазами, скула его неприятно двигалась, корпус дергался.

— Страна воюет, — выдавил капитан, — а некоторые мотаются тут по тылам. Совершают преступления, глумятся, дискредитируют…

— Попрошу выбирать выражения. Я боевой офицер, имею награды…

— Разберемся, какие ты имеешь награды и за что…

— Прошу не тыкать…

В разгар этой неприятной и нервной перепалки в помещение решительно вошел майор Красной армии, следом капитан. Поочередно строго рассматривая присутствующих напряженных мужчин, майор требовательно спросил:

— Что здесь происходит?

— А вот и военный комендант города, — улыбаясь, выдавил капитан. — Полюбуйтесь, товарищ майор, на этого голубчика-героя, стрелка по гражданским…

Ермолай поднялся и вымолвил:

— Лейтенант Сергеев, нахожусь на специальном задании по линии ГРУ Красной Армии. В данный момент необоснованно задержан милицией и вроде как допрашиваюсь, незаконно.

Хозяин кабинета поднялся и бросил в сторону вошедшего капитан:

— Ваш кадр, товарищ капитан Смелов, лейтенант-разведчик или контрразведчик, уж не знаю точно. По тылам шарится, терроризирует мирных людей…

Но его перебил комендант. Майор строго бросил:

— Вам и не положено знать точно! Документы лейтенанта мне! Быстро!

Капитан милиции мгновенно сник, снова сел и не спеша передал документы Сергеева.

— Я его забираю, — сказал майор.

— Но у меня заявление…

— Никаких «но»! — грозно изрек майор. — Лейтенант, на выход…

Военный комендант, капитан Смелов и Сергеев вышли из здания горотдела милиции. К ним быстро подскочила Урин.

— Ну, как? Ну, как?.. — заглядывая в глаза мужчин, быстро затараторила девушка.

Майор вручил документы Ермолаю и вымолвил:

— Ваша напарница, лейтенант Сергеев, все нам рассказала. Она молодец, нашла меня, рассказала об инциденте в Танхое с пьяными парнями, — улыбнулся. — Горой встала на твою защиту. Так что, смело опирайтесь на нее, лейтенант.

Ермолай слушал и кивал.

— Можете продолжать выполнение задания, — продолжал майор, кивнул на капитана Смелова. — Москва подтвердила ваши полномочия. С местной милицией я разберусь.

— Есть, продолжать выполнения задания, — изрек Ермолай. — Урин, к машине.

— Есть, к машине…

Улан-Удэ,

городской отдел внутренних дел…

После ухода офицеров у капитана Галайбы сильно разболелась голова. В ходе жестоких боев в 1938 году у озера Хасан между японскими императорскими войсками и армейскими частями Красной армии, Галайба получил тяжелое ранение в голову. Почти год он провалялся в госпиталях, потом в санаториях, домах отдыха. Комиссация из армии, трудности жизни на гражданке, развод с женой — сильно обозлили. С большим трудом, но Галайба все же сумел устроиться на работу в милицию…