Энн Перри - Блеск шелка

Анна завела об этом речь на вторую неделю лечения.

– Да, я знал Виссариона Комненоса, – сказал Василий, слегка пожав плечами. – Его очень беспокоил ожидаемый союз с Римской церковью. Как и остальным, Виссариону была ненавистна мысль о том, что здесь, в Константинополе, папа одержит верх над патриархом. Кроме того, что это будет унизительно и лишит нас самоуправления, это еще и непрактично. Любое обращение за разрешением, советом или помощью будет идти до Ватикана шесть недель. А сколько еще времени потребуется, чтобы оно попало к папе? И еще шесть недель, чтобы прибыл ответ… К тому времени, как его доставят, может быть уже слишком поздно.

– Да, – ответила Анна. – Кроме того, это еще и расточительно. Мы не можем позволить себе отсылать в Рим церковную десятину и пожертвования.

Василий так резко застонал, что она испугалась. Мужчина виновато улыбнулся.

– Мы снова в родном городе, но находимся на грани экономического краха. Нам нужно многое восстановить, но мы не можем себе этого позволить. Половина нашей торговли перешла к арабам, и теперь, когда Венеция ограбила нас, лишив святых реликвий, к нам больше не приезжают паломники.

Они сидели на кухне. Анна приготовила мятно-ромашковый отвар, и они пили его, пока он был горячим.

– Кроме того, – продолжал Василий, – главной проблемой остается вопрос о филиокве. Это настоящий камень преткновения. Рим учит, что Святой Дух исходит от Отца и Сына. Мы не можем смириться с этим, потому что страстно верим: есть только один Бог – Отец, и говорить иначе – кощунство.

– Виссарион тоже был против этого? – спросила Анна, понимая, что это риторический вопрос.

С чего вдруг все стали думать, будто Юстиниан его убил? В этом же нет никакого смысла! Ее брат всегда был православным.

– Да, категорически, – подтвердил Василий. – Виссарион был великим человеком. Он любил этот город и его жителей. Он знал, что союз с Римом осквернит истинную веру и в конце концов уничтожит все, что нам дорого.

– А что он собирался предпринять? – спросила Анна неуверенно. – Если бы остался жив…

– Не знаю, – пожал плечами Василий. – Виссарион был прекрасным оратором, но когда доходило до дела… он постоянно говорил: «завтра». И, как тебе известно, «завтра» для него так и не наступило.

– Я слышал, что его убили.

Анне трудно было произнести эти слова.

Василий посмотрел вниз, на свои руки, лежавшие на столе и сжимавшие чашку с отваром.

– Да, это сделал Антонин Кириакис. Его казнили.

– И Юстиниан Ласкарис, – подсказала Анна. – А суд был?

– Разумеется. – Василий поднял на нее взгляд. – Юстиниана отправили в изгнание. На суде присутствовал сам император. Оказалось, что Юстиниан помогал Антонину сделать так, чтобы все это выглядело как несчастный случай. Думаю, на самом деле они надеялись, что тело никогда не будет найдено.

Анна сглотнула.

– Где это произошло?

– На море. Тело Виссариона запуталось в веревках и сетях лодки Юстиниана.

– Но это еще ничего не доказывает, – возразила Анна. – Может быть, у Антонина не было лодки и он взял лодку Юстиниана?

– Они были близкими друзьями, – спокойно ответил Василий. – Антонин не стал бы подвергать опасности человека, которого так хорошо знал. Там было много других лодок, он мог взять любую из них.

Анна не видела в его словах никакой логики.

– Зачем Юстиниану оставлять улики, компрометирующие его? – Она знала ответ: ее брат никогда бы не совершил такой ошибки. – А они уверены, что Антонин виновен? Зачем ему было убивать Виссариона?

Василий качал головой:

– Понятия не имею. Возможно, они поссорились; Виссарион упал за борт и запаниковал. Довольно трудно помочь тому, кто испуганно барахтается в воде; такие люди представляют опасность для других.

Анна вообразила, как Юстиниан теряет терпение и бьет Виссариона – сильнее, чем намеревался. Ее брат был сильным мужчиной… Виссарион мог потерять равновесие… Он барахтается в воде, его тянет вниз, он задыхается, кричит. Мог ли Юстиниан поддаться панике? Нет, если только не изменился до неузнаваемости. Ее брат никогда не был трусом. И если он действительно намерен был убить Виссариона, то не допустил бы, чтобы труп запутался в веревках. Юстиниан обязательно нашел бы тело, затем привязал бы к нему груз, отплыл подальше и утопил бы его.

Внезапно Анна почувствовала облегчение. Вот первое доказательство, за которое можно ухватиться. У нее появились факты, и, даже если она пока что не могла ими воспользоваться, для нее самой они послужили неопровержимым доказательством невиновности брата.

– Больше похоже на несчастный случай, – заметила Анна.

– Возможно, – согласился Василий. – Вероятно, если бы погиб кто-нибудь другой, судьи решили бы именно так.

– А что особенного в смерти Виссариона?

Василий поморщился.

– Жена Виссариона, Елена, красива. А Юстиниан – привлекательный мужчина. Хоть он и очень набожен, но также красноречив и одарен прекрасным чувством юмора. Он вдовец, а посему волен потакать своим прихотям.

– Понятно…

Анна была вдовой и тоже таила в душе боль утраты, но это было совсем другое дело. Смерть Евстафия породила в ней чувство вины – и облегчение. Он происходил из хорошей семьи, был богат. Мужественный и опытный воин… Отсутствие у него воображения нагоняло на Анну тоску, и в конце концов он стал внушать ей отвращение. К тому же Евстафий был груб. При воспоминании о нем ее до сих пор мутило. Анна ощущала пустоту внутри, чувствовала себя ущербной, такой же, как евнух, за которого она себя выдавала.

– Вы думаете, что Юстиниан был влюблен в Елену? – спросила она недоверчиво. – Об этом говорит людская молва?

– Нет, – покачал головой Василий. – Не совсем. По-моему, всему виной обычная ссора.

После того как Василий ушел, Анна проверила запасы трав и других необходимых снадобий. Ей нужен опиум. Фиванский лучше всего, но его привозили из Египта, и поэтому достать его было нелегко. Возможно, придется довольствоваться менее качественным сырьем. Также ей понадобится черная белена, мандрагора, сок плюща. К тому же у Анны почти закончились такие простые ингредиенты, как мускатный орех, камфора, розовое масло.

На следующее утро она отправилась на поиски еврея-травника, которого ей рекомендовали. Как и все евреи, он жил на другом берегу Золотого Рога, в районе под названием Галата. Анна взяла с собой деньги. Теперь, когда у нее был такой пациент, как Василий, ее финансовое положение стало гораздо лучше, чем прежде.

Было уже жарко, хотя день только начался. Идти было недалеко, и Анна с удовольствием наблюдала за людской суетой, пока торговцы разгружали ослов и раскладывали товары на прилавках. Приятно пахло свежей выпечкой и морем.