Роберт Лоу - Оскал дракона

Льот наконец увидел меня, вздрогнул, смутившись, взглянул на Воронью Кость, потом снова на меня; наконец он узнал наш корабль и наверняка сделал какие-то выводы. Я кивнул ему и по-волчьи осклабился. Финн убрал щит за спину и рассмеялся.

— Да, мы здесь, твой ночной кошмар, Льот, — прорычал он. — Воронья Кость — побратим Обетного Братства, возглавляемого ярлом Ормом из Гестеринга. И мы пришли вернуть свое.

Льот прищурился и уставился на меня. Затем заговорил, чуть заикаясь.

— Если вы хотите проблем… — начал он, и я взмахнул рукой, чтобы он умолк.

Финн хихикнул.

— Никаких проблем, — ответил я. — Есть разговор, и я желаю говорить с Паллигом.

Льот оглянулся на облаченных в кольчуги вендов, глазеющих на нас, они стояли в растерянности, словно толпа троллей. Льот кивнул, развернулся и стал подниматься к бургу мимо кочек травы, по выложенной расколотыми бревнами тропе

Перед тем как отправиться в крепость, я подозвал Финнлейта.

— Держи местных воришек подальше от корабля и не показывай девчонку.

Он кивнул и нахмурился.

— Почему мы ее взяли? Не пойму, — проворчал он. — Она странная, это уж точно.

Я ответил, что не хочу спорить из-за девчонки, и он улыбнулся. Затем он позвал своих ирландцев, и среди них Оспака, они засмеялись и загрохотали щитами, будто уже одержали победу в славной битве, а мы последовали за Льотом.

Я обрадовался Финнлейту и Оспаку, старым побратимам Обетного Братства, которые прибыли в Гестеринг, пока мы с Финном навещали ярла Бранда. Ирландцы покинули Дюффлин, собираясь в набег, и услышали в Хедебю о неприятностях в Гестеринге.

Они прибыли ко мне на торговом судне — кнорре. Владелец корабля меня знал, и он поверил, что полдюжины сумасшедших ирландцев с топорами, тараторящие на непонятном языке, не причинят вреда ни ему самому, ни его грузу.

— Похоже, мы прибыли вовремя, — сказал Финнлейт, как только мы обменялись улыбками и крепкими рукопожатиями.— Конечно, печально видеть Гестеринг в руинах.

Затем он, просияв, сообщил, что с ним прибыли Уи Нейллы, и значит, сейчас начинается настоящая война против тех, кто все это натворил, именно за этим он и проделал такой длинный путь из Дюффлина.

На самом деле Ирландия опять оказалась в огне, но Уи Нейллы не сумели этим воспользоваться. А тем временем норвежцы в Дюффлине смеялись над ирландцами, которые ссорились друг с другом из-за того, кто будет королем этой навозной кучи, пока северяне контролируют торговлю и живут в достатке и богатстве.

— Но будь уверен, — добавил Финнлейт, когда перечислил мне все необычные имена своих товарищей, — как только мы с этим покончим, то вернемся обратно и разберемся с этим Брианом Бору.

Тем временем Финнлейт радовался вместе со своим товарищами тому, что они оказались здесь, в устье Одры. День выдался хороший, пусть даже шел дождь, ведь вокруг — друзья, на плече боевой топор, пригоршня серебра в кошеле под мышкой, и носовая фигура, указывающая путь. Что еще нужно для счастья?

Я завидовал ему, когда мы шли по скользкой деревянной мостовой, вдыхая местные запахи, а на нас глазели зеваки. Затем постройки поредели, и мы вышли на луг. В центре возвышался холм, на его вершине и расположилась крепость Йомсбург, приземистая, словно угрюмый тролль, лишившийся своего моста.

По пути Финн подтолкнул меня локтем, указывая на кузницу, мельницу и христианскую церковь, возле которой священник в длинной коричневой рясе, затолкав ее между ног (так что получились короткие мешковатые штаны), возился на овощной грядке, лишь мельком взглянув на нас. Большинство людей здесь, включая облаченных в кожу стражников на воротах, были вендами.

Паллиг ожидал нас на пороге дома вместе с тремя женщинами. Самую молодую, почти девочку, он представил нам как свою жену, а сосущего большой палец мальчишку с гордостью назвал своим сыном Токи.

— Ни одной женщине не позволено там находиться, — презрительно прошептал Финн и ухмыльнулся очередному вранью скальдов.

Я думал, что Паллиг хотя бы отдаленно похож на своего брата Льота — высокого, худощавого, хорошо сложенного, опрятно одетого. В качестве шутки его прозвали Уродливым. Паллиг выглядел совсем иначе — лицо в веснушках, лысину прикрывает растрепанная бахрома волос цвета грязного льна, толстое брюхо подрагивает, как желток из разбитого яйца.

Нас усадили за столы, подали эль, хлеб и сыр. Воронья Кость сел чуть в стороне от нас с Финном, оживленно болтая с женой Паллига. Тот, заметив это, сначала нахмурился, но потом решил, что мальчишка слишком молод и можно не беспокоиться. Мы сидели на скамьях, а Паллиг, сияющий и важный, на высоком кресле, закинув ногу на ногу и широко раскинув руки. Но за его показным радушием читалось, что он и его по-кошачьи осторожный брат Льот напуганы неожиданным прибытием Обетного Братства, и несмотря на весь свой грозный вид Паллиг не уверен, что одолеет нас, если дело дойдет до боя.

Он усиленно притворялся спокойным.

— Добро пожаловать в мой дом, ярл Орм из Гестеринга, — произнес он. — Слава Обетного Братства разнеслась далеко и почти сравнялись с нашей. Для меня честь принимать тебя.

Затем он с легким смешком взглянул на меня.

— Выглядишь неважно. Нелегкий выдался переход?

Я ничего не ответил, а просто уставился на него, сидящего на высоком кресле, словно чудовищно раздувшийся боров, спинка кресла была украшена знакомой резьбой — Тор, выуживающий из волн Мирового Змея. Он заметил мой взгляд и улыбнулся, как будто специально подстроил все именно так.

— Вижу, тебе нравится мое высокое кресло. Да, оно прекрасно.

— Я знаю, — ответил я. — Давным-давно оно принадлежало Ивару Штормовой шляпе. Затем на нем сидел мой зад, пока Льот не пришел в Гестеринг.

Паллиг изобразил притворное удивление.

— Тогда нужно вернуть его тебе обратно, — воскликнул он.

Я покачал головой, и его улыбка слегка дрогнула, потому как он не ожидал отказа. Но я знал, как нужно играть в эту игру, и бросил свои слова на доску, и мой ход оказался лучше, чем у него.

— Оставь кресло себе, — ответил я. — Им владел Ивар, я сжег всё его имущество, а кресло перешло ко мне, я же повторил его судьбу. Норны, как известно, плетут втроем. И у меня, не беспокойся, рано или поздно будет новое кресло.

— Как только у тебя появится новый дом, — добавил Льот с ехидной усмешкой, из-за чего Паллиг наградил его тяжелым взглядом.

Сидящий рядом Финн немного сдвинулся, чтобы рукоять клинка оказалась ближе к руке.

— О да, его уже делают, — ответил я небрежно. — Мастера закончат, как раз когда мы вернемся к ярлу Бранду вместе с моим фостри Коллем, которого похитил твой человек, монах Лев.

Братья обменялись взглядами. Без сомнения, они слышали истории о том, что у Обетного Братства никогда не кончается серебро, как я и предполагал. Затем Паллиг, пытаясь как-то отреагировать на это неожиданное известие, злобно улыбнулся и взмахнул рукой. В зал вошли трое — двое берсерков, которых я последний раз видел перед тем, как сгорел Гестеринг, а между ними — Стирбьорн. Хотя юнец и улыбался, но был бледен. Он был в добротной, яркой одежде, руки не связаны, но он не носил оружия, не считая ножа для еды.