Трофим Борисов - Портартурцы

— На Восточном Панлунге [7] Японское название редута № 1. опять русские, — ответил начальник штаба.

— Ну что там — горсть… Да и то потрепанная за три дня… А у нас свежие силы.

— Конечно, конечно…

— Шлите, шлите людей. Непрерывно. Наше сознание и наши желания уже выше. Бодай ямы [8] Японское название Большого Орлиного Гнезда. . Поток не повернет обратно, если будут новые струи… Он должен низринуться в крепость.

4

Новое подкрепление с броненосца «Полтава» оживило защитников. Матросы встретили наступающих ружейным огнем. Мичмана Ломана ранили. На редут во главе роты моряков вступил Рейнгартен. У полевых пушек орудовали мичман Бок и командир редута поручик Приклонский.

— Полроты в окоп направьте, — сказал Приклонский Рейнгартену, прицеливаясь за бруствер. — Главное — очищать от атакующих склоны. — Поручик дернул за шнур. — Смотрите, прекрасные результаты.

Рейнгартен припал к амбразуре как раз в тот момент, когда мичман Бок сделал выстрел из второй пушки.

— Черт возьми, как просто! — воскликнул Рейнгартен, увидев свалившихся от шрапнельных пуль японцев.— В морском бою такой картины не увидишь.

— Мы пользуемся случаем, пока нет орудийного неприятельского обстрела, — сказал Бок.

— Третий день лезут. Непрерывно на одну точку... Прут, перестанут. Даже реки к осени пересыхают, — вздохнув, вставил Приклонский.

Матросы и стрелки смешались, занимая места у бруствера. Наши потери получались и от шрапнельного огня, и от ожесточенной пулеметной стрельбы. К амбразурам подходили с большой осмотрительностью и, выстрелив, сейчас же скрывались.

Блиндажи были заполнены ранеными, когда по редуту пронеслась тревожная весть:

— На первый фланг идет большущая колонна…

— Ну и черт с ней. Разве это первая?!

Из окопов поднимались стрелки.

— Что там у вас?

— Наших немного осталось, а японцы прут.

— Стоять, не сдавать. Помощь будет, — сказал Приклонский солдату, прибежавшему с донесением, и упал, пораженный шрапнелью в ноги. — Мичман Рейнгартен, прошу принять командование редутом, — крикнул поручик, когда стрелки понесли его в блиндаж.

«Надо осмотреться, — подумал Рейнгартен и подошел к амбразуре. Опершись правой рукой о мешок с землей, он осторожно взглянул вправо. — Да, колонна густая, а одно орудие молчит. Ну ничего, остынет», — утешил себя мичман и отдернул руку. Кровь лилась из запястья, пуля прошла насквозь.

— Банзай! — раздалось невдалеке.

Толпа стрелков отступала. Мичман Бок бежал им наперерез:

— Куда вы? Идет подкрепление.

И на самом деле, к редуту с криком «ура» бежала полурота с броненосца «Победа»..

— В атаку! — крикнул мичман Бершадский.

Оставшиеся на редуте японцы были переколоты, но остальные, отступив, засели в окопах и начали бросать оттуда камни.

В наступившее на несколько минут затишье японцы и матросы перекидывались пустыми гильзами от орудийных снарядов, шрапнельными стаканами и камнями.

— Пока забавляйтесь, — сказал прибывший с командой Бершадского начальник всего морского десанта капитан Лебедев, — а мы со свежими подготовимся к атаке. Но почему молчат орудия? Кто может стрелять?

К орудиям подбежали ротный горнист Паникоровский и унтер-офицер Авдиенко.

Залпы пушек чередовались через каждые восемь-десять секунд. Капитан Лебедев увидел разбегающихся японцев, но ближайшие шли на приступ.

— Откинуть за борт! — крикнул он. — К черту на рога!

Два отделения матросов врезались в атакующих.

— Отделение Бубнова, за мной!

С оголенным палашом в левой руке и с наганом в правой Лебедев начал поражать, скопившихся в кучи японцев. Матрос Бубнов, высокий, богатырского сложения, поражал врагов винтовкой, наступая на них без крика с плотно закрытым ртом. Он соображал, рассчитывая каждый свой взмах. Винтовка вертелась в его руках, точно легкая щегольская тросточка. И было отчетливо видно: направо Бубнов бил прикладом, налево— колол штыком.

— Бубнов! Бубнов! Назад! Не увлекайся! — кричал Лебедев, увидев, как японцы, наклонив головы, бежали в овраг, — Бубнов! Бубнов! Сюда!

Первый редут и окопы около него снова очистили от неприятеля. Но через пять-шесть минут на головы защитников непрерывно посыпались шрапнельные пули и фугасные снаряды. Рота таяла, осталось не более сорока человек. Лебедев понял: враг накапливается, а помощи нет.

— Чего они там медлят? Четыре посланца и ни одного обратно, — сказал капитан мичману Бершадскому. — С ребятами что-то случилось или им не верят. Сходи к генералу Горбатовскому.

Поднявшись к Китайской стене, мичман Бершадский посмотрел на дорогу, и сердце его радостно забилось. Вдоль Скалистого кряжа плотной шеренгой тянулись моряки. Позади них клубилась пыль. Длинные ленты бескозырок трепыхались, обвивая штыки винтовок, поблескивающие на августовском солнце. Бершадский подумал: «На выручку идут тяжелые, но крепкие люди. Они растопчут все! Им нестрашны ни снаряды, ни пулеметные и ружейные пули». Фигуры бегущих навстречу мичману матросов были наклонены вперед. От бега пыль увеличилась и скрыла размах шагов; казалось, рота неудержимо несется на длинной платформе, направленной против врага.

Полуроту моряков с «Пересвета» вели мичманы Максимов и Витгефт.

Четвертая атака на редут была самой ожесточенной и упорной. Колонны врага набегали точно грозные волны прибоя. Они ударялись о кучки моряков и, рассыпавшись, оседали вокруг укрепления трупами и корчившимися фигурами раненых.

5

Генерал Ноги морщился, видя, что на редутах, на этих маленьких ничтожных укреплениях, все еще нет японского флага.

— Позвать ко мне начальников штабов девятой и одиннадцатой дивизий, — распорядился он. — Артиллерийский огонь сосредоточить на Восточном и Западном Панлунге.

Не отрывая взгляда от поля сражения, Ноги спросил прибывших офицеров:

— Почему еще не взяты нами русские маленькие форты? Я вам разрешил не жалеть сил… Вы мне говорили уже несколько раз: «Русских нет, они перебиты и бежали». Кто же дает нашим войскам отпор? — Ноги закончил свою речь так же мягко, как и начал. Лишь пальцы его правой руки слегка ударялись о полу военной тужурки.

— Бупноф! — в один голос ответили чины штаба, и старший из них, почтительно кланяясь, разъяснил, что, по последним телефонным сведениям, на редуты выходят матросы под общей кличкой Бупноф. Это очень ловкие и сильные люди, они могут убивать в минуту по двадцати пяти человек. Ноги улыбнулся:

— Мне кажется, наши войска дошли до галлюцинаций. Это опасно. Распорядитесь прекратить открытую атаку. Посмотрим, что скажет «Бупноф», когда мы его взорвем вместе с фортами.