Фернандо Гонсалес - Ничейная земля

— Я уверена, что так оно и будет. Но меня беспокоит, что станет с тобой и Джеком.

Лейтенант видел, как политкомиссар подобрался к Мерриману, Вальтеру и Джеку, но вместо того, чтобы вместе со всеми изучать план города, разложенный на капоте машины, он неотрывно следил за Райли, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Поглядим, — ответил он. — Возможно, карта города с позициями мятежников и твоё обещание сделать репортаж о генерале смогут нас спасти, вот только этот ублюдок Марти наверняка подложит нам свинью.

— Полагаю, когда это случится, тогда ты и займёшься этой проблемой, — сказала она, обнимая его за плечо. — А сейчас, в благодарность за то, что я, как ты говоришь, спасла тебе жизнь, ты мне расскажешь обо всем, что с вами произошло этой ночью, с эксклюзивным правом на твою историю. И ни слова Эрнесту. Ты меня понимаешь?

— О чем разговор! — улыбнулся он. — Кстати, довольно странно, что я его здесь не вижу. Как могло случиться, что он не захотел вас сопровождать?

— Ох, на самом деле он очень хотел, — ответила Марта. — Его чуть удар не хватил, когда майор приказал ему оставаться в лагере. Это я убедила майора его оставить, при его импульсивном характере никогда не знаешь, что он может выкинуть, а потому мы решили, что так будет лучше.

— И почему же это лучше... — начал было Алекс, но, увидев плутовскую улыбку, мелькнувшую на лице Марты, остановился на полуслове. — Ах да, — вспомнил он. — Понимаю... Эксклюзивный репортаж...

— Миром правят три вещи: любовь, война и журналистика, — гордо улыбнулась она.

В этот момент к ним с довольным видом подошёл Хоакин Алькантара.

— Думаю, нас не расстреляют, — сообщил он. — Вот только боюсь, даром нам это все равно не пройдёт. Ареста и разжалования в рядовые нам по-любому не избежать, хотя я надеюсь, что эта карта сделает своё дело и все же смягчит нашу участь.

Райли стоически пожал плечами.

— Ну что ж, — сказал он. — Учитывая, что могло с нами случиться, думаю, есть повод порадоваться. Ты не находишь?

— Радоваться, говоришь? — спросил Джек с большим сомнением. — Черт побери, Алекс, до сих пор не могу поверить, что мы остались живы.

Тогда Геллхорн поманила фотографа.

— Роберт! — позвала она. — Кончай фотографировать генерала и поди сюда на минутку! Сними меня с этими отважными героями.

Едва он приблизился, американка представила ему обоих.

— Лейтенант Райли, сержант Алькантара. А это Роберт Капа, один из лучших военных фотографов в Европе.

— Только в Европе? — спросил венгр, нахмурившись.

С этими словами он поднял камеру и направил объектив на Геллхорн, наведя его так, чтобы она оказалась в центре кадра, между Джеком и Алексом, обняв их за плечи, словно старых друзей.

— Скажите «Сы-ы-р!» — потребовал Капа, как те уличные фотографы, которые готовы сделать снимок за пару монет.

Все трое уже растянули губы в улыбке, когда в небе послышалось пронзительное жужжание. Они одновременно задрали головы и увидели, как с десяток двухмоторных бомбардировщиков, подобно зловещим птицам, пересекли рассветное небо в тысяче метров над головами в направлении Бельчите.

— Бомбардировщики! — воскликнул Райли. — Они уже здесь!

В эту секунду Роберт Капа щёлкнул затвором своей «лейки», запечатлев двоих интербригадовцев и журналистку с выражением ужаса на лице, предвосхищавшим тот ад, в который вскоре будет ввергнут этот маленький городок на ничейной земле.

Памяти мирных жителей и солдат обеих сторон, погибших в битве за Бельчите

С целью оттянуть силы противника от осады Мадрида на северный фронт, в последние дни жаркого августа 1937 года около двадцати четырех тысяч человек под командованием генералов Листера и Вальтера окружили, подвергли обстрелу и, наконец, пошли в атаку на маленький укрепленный городок Бельчите, где оборонялись около пяти тысяч франкистов.

Обстрел города и воздушные бомбардировки начались двадцать шестого августа, а первого сентября в наступление пошла пехота, и разразилась одна из самых кровопролитных битв этой войны. Это было ужасное сражение, бои шли за каждый дом, за каждую квартиру, за каждую комнату.

Бои продолжались до рассвета шестого сентября, когда последние триста защитников города, укрывшихся в здании муниципалитета, совершили отчаянную попытку бежать и добраться до Сарагосы, но лишь восьмидесяти из них удалось выжить.

Главной ударной силой стал батальон Линкольна, вновь почти полностью уничтоженный в этом бою, как и в битве при Хараме полгода назад. По политическим соображениям этот батальон использовали в качестве пушечного мяса, а потому он понес самые большие потери во всей республиканской армии.

Когда сражение закончилось, на улицах Бельчите лежало более пяти тысяч мертвых тел, и две тысячи четыреста одиннадцать мятежных солдат были взяты в плен республиканской армией.

Настоящей целью наступления республиканцев был город Сарагоса, однако отчаянное сопротивление защитников Бельчите задержало наступление и, утратив фактор внезапности, республиканцы так и не смогли захватить Сарагосу. В итоге наступление на Арагон, план которого разработал президент Хуан Негрин и министр обороны Индалесио Прието, закончилось пирровой тактической победой и стратегическим поражением.

Всего лишь полгода спустя, десятого марта 1938 года, армия мятежников вновь заняла Бельчите.

Генерал Кароль Вацлав Сверчевский по прозвищу Вальтер после окончания войны вернулся в СССР, где продолжал служить на посту генерала Советской армии вплоть до 1947 года, пока не погиб, сражаясь против украинских националистов.

Андре Марти в 1939 году вернулся во Францию, а позднее перебрался в Москву — после того, как ему пришлось бежать из Франции в связи со скандалом, разразившимся, когда открылись его зверства во время войны в Испании. Он умер в 1956 году, так и не ответив за свои преступления.

Майор Роберт Мерриман так никогда и не вернулся в Калифорнийский университет. Неизвестно, где и когда он погиб, и никто не видел его тела, однако некий очевидец утверждал, будто бы видел, как он получил смертельное ранение неподалёку от пресловутого Бельчите второго апреля 1938 года, во время отступления из Арагона. Эрнест Хемингуэй вывел его в своём романе «По ком звонит колокол» под именем Роберта Джордана.