Эмилио Сальгари - Последние флибустьеры

— Молчание — золото, — сухо заметил Мендоса.

— Наш приятель Пфифферо осторожничает, — добавил дон Баррехо.

Фламандец сопроводил его слова грациозной улыбкой, содержавшей немало иронии.

— Вы, мошенники, никогда ничего не говорите или, по крайней мере, говорите только то, что мы сумеем у вас вырвать, — сказал Буттафуоко. — Нечего валить вину один на другого, потому как терпение никогда не было сильной стороной буканьеров.

— Это мы знаем, — согласился фламандец.

— А тогда говорите, пока мы не выбросили вас в море с поджаренными ступнями.

— Арамехо, нас взяли в плен, — повторил Пфифферо. — Колись!.. Колись!..

Назвавшийся сыном испанского гранда принял воинственный вид, несмотря на рану, которая, должно быть, причиняла ему немалую боль, потом подкрутил усы и сказал:

— Ну, ладно. Что вы еще хотели узнать от меня? Разве я не сказал вам, что отвез сеньориту к маркизу де Монтелимару? Кажется, этого достаточно.

— Но куда? — спросил Буттафуоко.

— Черт возьми!.. Да в его дворец!..

— С какой целью?

— А!.. Не могу знать тайны моего хозяина, — ответил Арамехо. — Мне приказали, и я безоговорочно подчинился. Может быть, мой компаньон больше знает.

— Придет и его черед. А теперь дай мне еще одно разъяснение.

— Других разъяснений у меня не будет.

— Почему ты нас провоцировал и напал на нас возле посады «Рио-Верде»?

— Потому что получил приказ попытаться заколоть вас.

— Значит, ты нас знал?

— Мы шли по вашим следам сразу же после вашего ухода из таверны «Эль Моро», — ответил дуэлянт.

— И ты считал себя достаточно сильным, чтобы отправить нас на тот свет, даже не оставив времени на получение паспорта у нашего дружка Вельзевула? [35] «…нашего дружка Вельзевула». — Испанцы называли флибустьеров слугами Сатаны; Вельзевул — одно из прозвищ Дьявола в простонародной христианской традиции. — спросил Мендоса.

— Я надеялся и, как вы видели, обманулся, потому что пропустил очень хитрый укол, который всего на волосок отделил меня от потустороннего мира.

— Перейдем к допросу мессера Пфиффера, — сказал гасконец. — Он должен знать побольше этого дерзкого забияки.

Фламандец иронично усмехнулся, даже не дав себе труда опровергнуть эти слова. Страшный гасконец, не спускавший с него глаз, взорвался словно граната:

— Эгей, приятель! — крикнул он. — Не смейтесь в усы в нашем присутствии, все бури Франции и Испании вам в глотку!.. Если вы намерены отделаться от нас шуточками, то предупреждаю вас, что это может закончиться плачевно. Риос, зажги-ка огонь и согрей воду в большой кастрюле. Дождись, чтобы она вскипела. И так как этот самый Пфиффер пил у меня херес, аликанте и агуардьенте, ничего не заплатив, то, если он не будет отвечать на вопросы, мы заставим его проглотить полную бутылку кипятка и сварим его кишки.

— Будь милосердным!.. — выдавил из себя Мендоса, с трудом удерживаясь от смеха. — Этот дон Баррехо стал кровожаднее людоеда!..

— За дело, Риос! — скомандовал гасконец. — Ну а теперь, сеньор Буттафуоко, задавайте свои вопросы. Я буду наблюдать за этим Пфиффером, и горе ему, если он обманет.

Лицо фламандца потемнело. Он бросил на Буттафуоко беспокойный взгляд и спросил дрожащим голосом:

— Так что фы теперь хотели знать от меня? Я никоим образом не сфязан с похищением сеньориты.

— Ты должен знать больше своего товарища, — сказал Буттафуоко, — и я надеюсь вытянуть из тебя ценные для нас информации. Маркиза де Монтелимара предупредили о нашем прибытии в Панаму?

— Та, — ответил фламандец, терроризованный пронизывающим взглядом гасконца.

— Откуда?

— У фас был еще отин спутник?

— Да, этот человек долгие годы служил великому касику Дарьена; он оставил нас, прежде чем мы высадились на континент.

— И кута он толжен был поехать? — с небольшой иронией спросил фламандец.

— Он отправился на Дарьен, чтобы сообщить тамошним племенам о скором прибытии сеньориты.

— Или же тайком приехать ф Панаму и фытать фас?

— Что ты сказал? — в один голос удивились Буттафуоко и Мендоса, пораженные в самое сердце таким неожиданным открытием.

— Прафту, — серьезно сказал мастер Арнольдо. — Этот челофек толжен был знать, что маркиз те Монтелимар тафно поставил себе цель: зафлатеть сокрофищами феликого касика; он претал фас за третью толю богатстфа.

— Ах, проклятый пес!.. — взорвался Мендоса. — А я-то считал его почтенным буканьером!.. Теперь мне все ясно.

— И мне ясно, что наследство касика в опасности, — вторил ему дон Баррехо. — Эх, этот Монтелимар умеет отлично вести свои дела!

— Не ожидал я такого удара, — сказал Буттафуоко, казавшийся потрясенным. — Я бы никогда не предположил, что старый буканьер способен на подобную измену. Правда, негодяи всегда были в наших рядах!..

— Что же мы теперь будем делать, сеньор Буттафуоко? — спросил баск.

— Не стоит терять голову из-за такой малости, — ответил буканьер. — Этот человек может быть очень опасен, но я полагаю, что он еще не добрался до Дарьена. И потом, без присутствия графини ди Вентимилья никто ничего не сможет сделать.

— Но она же в руках маркиза, сеньор Буттафуоко, — напомнил гасконец.

— Однако они еще не выступили.

— Кто про это знает?

— О!.. Сеньор Арнольдо, — нахмурился Буттафуоко, — вы можете рассказать нам много других очень интересных вещей. Дон Баррехо, приготовьте несколько бутылок кипятка.

— Я их уже залил целый десяток, — ответил гасконец. — Риос напрасно времени не терял.

— Тогда приступим, мессер Арнольдо.

Лицо у несчастного фламандца приобрело землистый цвет, тогда как его сотоварищ ухмылялся в усы.

— Чем я еще могу быть фам полезен? — пробормотал фламандец.

— Когда маркиз отправится на Дарьен? Вы должны это знать.

— Как только на перешейке соберется тостаточное количестфо испанских фойск, — ответил фламандец. — С незафисимостью Тарьена бутет покончено.

— А графиня?

— Я знаю только, что сеньор маркиз оттаст распоряжения ф сфое фремя, потому что ее перефезут на галеоне [36] Галеон — многопалубное парусное судно с сильным артиллерийским вооружением; использовался в XVI–XVIII вв. и как военное, и как торговое судно. Испанские галеоны, на которых перевозили золото и прочие драгоценности из Америки в Европу, были двухпалубными, имели высокую кормовую надстройку и характерный широкий корпус, что позволяло брать на борт больше груза, повышало остойчивость корабля, но заметно снижало скорость хода. через несколько нетель в бухту Тэфита, чтобы уберечь ее от толгого и трутного путешестфия по суше.

— Как называется галеон? Ты это должен знать, потому что ты в курсе всех дел твоего хозяина.

— «Сан-Хуан».