Густав Эмар - Том 18. Король золотых приисков. Мексиканские ночи

— Вы закончили свою историю?

— Да! — коротко ответил дон Хаиме.

— Вам нечего больше добавить?

— Нечего!

— Простите меня, мой друг, но я вам не верю!

— Я вас не понимаю, граф!

— Извольте, я объяснюсь, только не перебивайте меня!

— Согласен, раз вы этого требуете. Итак, я вас слушаю. — Дон Хаиме снова начал ходить по комнате.

— Друг мой, — начал граф, — первое симпатичное лицо, встретившееся мне в Америке, было ваше, и хотя положение у нас с вами различное, судьбе было угодно постоянно сводить нас, что и привело в конце концов к глубокой сердечной привязанности. Нельзя сойтись с человеком, не изучив его характера, и потому я к вам присматривался, как и вы ко мне, без сомнения. Полагаю, не ради одного только ужина вы так неожиданно, ночью, явились сюда. Это на вас непохоже: вы самый воздержанный человек из всех, кого я когда-либо видел; кроме того, слушая вас, я себя спрашивал, зачем вы, такой скупой на слова, особенно если речь идет о какой-нибудь тайне, стали бы нам рассказывать эту, пусть даже весьма увлекательную, историю. Тем более, если она не имеет к нам никакого отношения. Выходит, не ради ужина явились вы к нам и не для того, чтобы доставить нам удовольствие, а с тайной целью рассказать нам эту историю. Напрасно вы напускаете на себя безразличный вид, будто события, о которых вы нам поведали, вас мало интересуют. Отсюда я делаю вывод, что вы чего-то не договариваете, точнее, чего-то ждете от нас.

— Это совершенно очевидно! — поддакнул Доминик.

— Да, вы правы, — ответил дон Хаиме. — Ужин явился только предлогом. Я пришел нынче ночью с единственной целью рассказать вам эту историю.

— Вот и прекрасно! — весело воскликнул Доминик. — Теперь, по крайней мере, вы сказали нам правду!

— Однако признаюсь вам, — грустно добавил дон Хаиме — мне страшно!

— Чего же вы боитесь? — вскричали молодые люди.

— Боюсь развязки. Она будет ужасна! Я хотел было обратиться к вам за помощью, но стоит ли молодым и счастливым впутываться в столь страшное дело? Нет, друзья! Лучше забудьте то, что я вам рассказал! Это вино мне ударило в голову!

— Нет! Клянусь честью, дон Хаиме, не бывать этому! — вскричал с жаром граф. — Клянусь от имени нас обоих! Вы нуждаетесь в нашей помощи, и мы окажем вам ее с радостью. Не знаю, что за неведомая сила связывает вас со всеми этими событиями, но вы не вправе отвергать нашу поддержку в минуту опасности. Этим вы оскорбляете нас, будто мы трусливы и малодушны и не достойны вашей дружбы.

— Вы неверно поняли меня, дорогой граф, — возразил дон Хаиме, — никогда ничего подобного мне и в голову не приходило. Просто я не хочу подвергать вас опасности, втягивая в историю, к которой вы не имеете никакого отношения.

— Извините, друг мой! Если она вас касается, то и мы, ваши друзья, к ней причастны.

— Хорошо, будь по-вашему, — сказал дон Хаиме после некоторого молчания, — раз вы настаиваете, будем действовать вместе! Надеюсь на нашу удачу.

— Мы не обманем ваших надежд! — сказал граф.

— Ну, так в путь! — вскричал Доминик, вскакивая из-за стола.

— Нет, еще не пришло время, но ждать придется не долго, поверьте! А теперь последний бокал, и до свидания! Да, чуть было не забыл: если я почему-либо не смогу прийти за вами, вот мой пароль: «один плюс два — три», нетрудно запомнить, не правда ли?

— Разумеется!

— Итак, до свидания!

Маленький домик в предместье, где донья Долорес нашла убежище, несмотря на свой неказистый вид, обставлен был просто, но со вкусом. К дому примыкал сад, что в Мехико редко бывает, не очень большой, но ухоженный с густыми боскетами и тенистыми деревьями, которые так и манили прохладой в полуденный зной.

Сад был излюбленным местом доньи Долорес и доньи Кармен. Они часто сюда забирались, и их звонкие голоса сливались с щебетом птиц. В доме никто не бывал, кроме дона Хаиме, графа и Доминика.

Дон Хаиме, занятый своими какими-то делами, появлялся редко и на короткое время, чего нельзя было сказать о молодых людях.

Первые дни они строго следовали совету своего старшего друга и соблюдали осторожность, но со временем стали навещать девушек все чаще и чаще, не в силах устоять перед их чарами, и бывало проводили с ними целые дни. И вот однажды, когда они весело болтали в саду, снаружи послышался шум.

Появился перепуганный слуга и сообщил, что в дом ломятся бандиты.

Граф успокоил женщин, попросил остаться в саду, а сам вместе с Домиником пошел в дом.

Здесь же весьма кстати оказался и Рембо. Он принес графу письмо.

Мужчины вооружились двустволками и револьверами и направились к двери, в которую изо всех сил колотили бандиты.

Граф велел им открыть, и тотчас же в дом ворвалось человек десять с угрозами и криками. Увидев трех вооруженных мужчин, они остановились, как вкопанные.

Не ожидая встретить сопротивления, бандиты пришли без оружия, только с ножами и сейчас испуганно переглядывались. Ведь им сказали, что в доме только женщины.

В этот же момент граф передал свое ружье слугам, а сам вынул шестизарядный револьвер и навел на бандитов. Они стали медленно отступать, а потом опрометью бросились вон. Граф спокойно запер за ними дверь.

Молодые люди от души посмеялись над своей легкой победой и присоединились к дамам, с замиранием сердца ожидавшим их в глубине сада.

Получив хороший урок, бандиты здесь больше не появлялись.

После этого случая донья Мария всячески поощряла визиты молодых людей, удерживала, если они собирались уйти, боясь показаться навязчивыми. К ней присоединились девушки, так что вскоре граф и Доминик стали проводить почти все свое время в обществе дам.

На следующий день после ужина с доном Хаиме друзья не пришли к донье Марии, как обычно, в одиннадцать. У же пробило двенадцать, а их все не было. Девушки остались в столовой, сделав вид, будто прибирают, только бы не идти в сад, где их давно уже ждала донья Мария. Они молча переставляли с места на место мебель, то и дело поглядывая на часы.

— Как вы думаете, Кармен, — спросила, наконец, донья Долорес, — почему до сих пор не пришел граф?

— Не знаю, что и думать, — ответила Кармен, — признаться я очень встревожена. В городе, говорят, неспокойно, не случилось ли с ними беды?

— О! Это было бы ужасно!

— Что мы будем делать одни в этом доме? Если бы не они, нас давно не было бы в живых.

— Тем более, что дона Хаиме здесь почти никогда нет. Девушки тяжело вздохнули, поглядели друг на друга полными слез глазами и обнялись. Но не за себя они боялись.

— Ты любишь его? — спросила, наконец, донья Долорес подругу.

— Люблю, — прошептала в ответ Кармен. — А ты?

— И я люблю!

Теперь между девушками больше не существовало тайны.