Александр Нимко - Амазонки Атлантиды

– Доченька, если атлантские колдуны серьезно надумают совершить какую-нибудь пакость, мы им не помешаем. Мы даже не поймем, что произошло. Дуют ветры судьбы, и мы должны оседлать их, куда бы они не занесли нас. Мы не должны стоять в стороне и наблюдать, как полыхает мир.

Вагнеса покачала головой. Ее это совсем не радовало.

– Колдуны играют в те же самые игры, что и жрецы Атлантиды. И все остальные, вместе взятые, – проговорила Людина. – На Земле тысячелетиями играют в эти игры. Все то же самое при всех цивилизациях – борьба за власть и ресурсы.

– Да, но они куда более сильные игроки, чем мы, – хмуро заметила Зара.

– Но финал почему-то у этих игрищ всегда одинаков, – сказала Вагна. – Побежденных и победителей не наблюдается.

– Это потому, что одна паутина плетется поверх другой, – я тоже решила высказаться. – Сейчас песочные часы перевернулись, время пошло. Безопаснее идти вперед, чем вернуться. Если я правильно понимаю, мы должны кое-кого опередить.

– Если я правильно поняла, то вы готовы действовать в непредвиденных ситуациях? – спросила мать.

– Непредвиденных для кого? – хитро подмигнув, спросила Зара.

Темные глаза царицы разглядывали дочерей примерно так, как птица рассматривает червячков.

– Так, значит, вы готовы, – проговорила она. – Должна сказать, меня этот факт радует, но не удивляет.

Весь ее облик излучал властность. А власть свою царица готова была употребить в любой момент, когда это становилось необходимым. Я смотрела на мать и попыталась ради интереса представить ее в юности. И только теперь заметила одну деталь. Она обладала скорее мужской, чем женской красотой.

Усевшись поудобнее на трон, Людина долго изучала дочерей в полном молчании. Лицо ее не выражало ровно ничего. Наконец она спросила.

– Что вам известно об Ожерелье Бога Ра?

Мы обменялись взглядами.

– Всем нам в детстве Брона рассказывала сказки о нем, – осторожно сказала Вагнеса.

– Да, я так и полагала, – сказала мать. – Будем считать, что вам ничего неизвестно. Может, это и к лучшему…

Мать поднялась и подошла к нам.

– Ожерелье Бога Ра состоит из тринадцати Чаш, три из которых на данный момент утеряны. Одна из этих утерянных Чаш находится на острове Кайлас, в сотне километров на восток от нас. В центре острова стоит гора-пирамида, в ней вы ее и найдете. Я подвергаю вас смертельной опасности, но другого варианта не существует. Кроме вас в империи я никому не доверяю. Доченьки мои, нужно найти Чашу. Она должна быть у нас, пока не подошло время Последней Битвы. Я всегда думала, что у нас в запасе много времени, но его у нас вообще нет. Зло множится каждый день, и это уже не шалости.

Мать развернулась от нас вполоборота, и я заметила скатывающиеся слезы по ее лицу.

– Старею, наверное, – прошептала Людина. – Эмоции наружу выходят.

– У старушек это бывает, – засмеялась Вагнеса. – Главное, чтобы волосы не выпадали.

– На острове находится огромная сила, – успокоившись, проговорила царица. – Там источник как огромных возможностей, так и огромной опасности. Завтра вылетаете. А теперь уходите.

На следующее утро мы загрузились в винтокрыл, и Вагнеса заняла место пилота.

– Ника, ты слышала что-нибудь об этом острове Кайлас? – спросила Вагнеса.

– Встречала в старых рукописях, – ответила я. – А почему ты спросила?

– Никто из нас ранее не бывал на нем, – ответила сестра. – Попробуй вспомнить что-нибудь.

Я закрыла глаза и представила приблизительную карту острова, которую видела ранее в каком-то фолианте.

– Горы, – нерешительно произнесла я. – Одни горы на карте, и ничего больше.

– А почему? – Вагнеса как бы задала вопрос сама себе. – На всех картах подробно указаны все земли вокруг нашей империи на тысячи километров. А на востоке белое пятно с точкой, обозначающее горный остров Кайлас.

– О востоке у нас не принято говорить, – заметила Зара. – Об острове Кайлас амазонки не говорят с давних времен – эта информация блокируется.

– Но зачем? – спросила я. – Для этого должны быть очень веские причины.

– Вот это мы и узнаем, – сказала Зара. – Наконец-то мы откроем эту тайну за семью печатями. Да мы просто взломаем эти печати…

Вагнеса согласно кивнула и запустила двигатели винтокрыла. Машина задрала нос, и мы начали набирать высоту. Покачиваясь, земля стала съеживаться и превращаться в размытую карту. Это был мой первый полет, и желудок начало выворачивать наизнанку.

Полет проходил в молчании. Через некоторое время я посмотрела вниз. Мы летели над океаном. Здесь дул холодный ветер, который через жалюзи осушил наши потные лица и взбодрил мысли.

Через некоторое время мы подлетали к острову Кайлас.

– Здесь что-то не так! – вдруг прокричала Вагнеса, крепко сжимая штурвал винтокрыла.

Машина содрогнулась от мощного удара. Мы как бы наткнулись на призрачную энергетическую стену.

– Мы попали в гравитационный поток, – крикнула Вагна. – Здесь какие-то вихри. Будем снижаться. Держитесь крепче, нас может слегка поболтать.

Мы не сразу заметили, как все вокруг начало стремительно меняться. Нас вдруг ослепила яркая вспышка, потом раздался грохочущий звук. Жуткие вспышки начали мелькать со всех сторон, озаряя пространство. И непрерывные раскаты грома…

Потом наступила полная тишина, которая длилась секунды. А за ней пошел такой шквал ярости, который начал разрывать наш винтокрыл на части. Конец света – вот так это называлось. Из нас как будто вырывали души. Изо всех сил мы боролись с этой рассвирепевшей стихией, пытаясь сохраниться в этом аду. Остров Кайлас выставил энергетическую защиту, он не желал нас принимать…

От сильного удара лопасти разлетелись в разные стороны, и мы на доли секунды зависли в воздухе. Потом мы полетели вниз, словно брошенный со скалы камень. Спустя мгновения винтокрыл начал медленно вращаться, потом закачался, словно падающее перышко. Остров неумолимо приближался. Уже различались вдалеке горы и отдельные деревья на их склонах.

– Прыгаем! – крикнула Вагнеса.

Мы начали выскакивать из винтокрыла, пока тот еще не рухнул в океан.

Уже в полете я чувствовала какую-то вязкость пространства, как будто воздух уплотнился, тормозя наше падение.

Потом была холодная вода. Волны бросали меня, переворачивали, накрывали и вскоре вышвырнули на берег. Невозможно было определить, сколько это продолжалось: часы, минуты или секунды.

Вскоре три амазонки-воительницы лежали на песчаном берегу небольшой бухточки. Солнечные лучи обжигали полуобнаженные тела, из неглубоких ран сочилась кровь, уходя в песок. Запах океана перебивался испарениями гниющих водорослей на берегу.

Ника закашлялась и, преодолевая тошноту, приподнялась на локтях. Наружу вырвалось то, что еще оставалось в желудке. Спазмы вернули ясность сознанию, и, справившись с головокружением, она села. Ресницы отяжелели от налета соли, в глазах рябило.