Александр Нимко - Амазонки Атлантиды

Обеспокоены были и Садовники Земли – рептилоиды из созвездия Возничего. Они наблюдали за происходящим на голографическом мониторе в центральном зале своего космического корабля, скрытого облаками и расстоянием.

– Насколько же глупы люди?! – со смехом воскликнул Шаваоф, наслаждаясь звучанием собственного голоса. – Насколько же они глупы и безрассудны! Им нужны почитаемые идолы, чтобы заполнить пустоту своего существования?!

Он вдруг замолчал, раздумывая над заданным самому же себе вопросом. Хороший вопрос, прекрасно аргументированный. Да и тема великолепна. Грех не воспользоваться слабостью человечества – верой в высший разум. Но ведь эту тоску по духовному утешению Садовники Земли сами заложили в генетический код человека?! Или этим боги заполнили свою собственную пустоту?

– Имена прозвучали, – нараспев проговорил Шаваоф. – Немного запутанно, но эти имена прозвучали!

Шаваоф вздохнул. Как Бог земных людей этот рептилоид видел все альтернативные пути их будущего. И выглядели они очень интересно. Кандидаты найдены, и предстояло принять решение, которое полностью изменит жизнь человечества. Кто из них лучший? Кому предоставить такой шанс? Но даже он не мог себе представить, что когда-то будет восхищаться деяниями Валиуса и Никатеи – принца Атлантиды и принцессы амазонок. Судьба избрала для них не тот подвиг, который все ожидали, а другой…

Историю нашего рождения рассказывают по-разному. Наша мать царица Людина родила нас в страшных душевных муках. От родов она оправилась лишь через полгода, но все равно была еще очень слаба. Это ее сильно омрачало, и она все время была в глубокой печали. Самая высокородная и воинственная из амазонок была раздражена своим нынешним состоянием. И частенько свою злость она изливала на нас, своих детях. В этой злости она растворила всю свою материнскую любовь к нам. Или почти всю. Но вскоре она окончательно поправилась, и наступили более светлые времена.

В первые годы мать не проявляла к нам особого родительского интереса. Скорее всего она просто игнорировала факт нашего существования. И я смутно помню царицу-мать в те ранние годы. Когда она появлялась в нашей комнате, то клала мою детскую ручку на гладкую рукоять своего меча, пытаясь определить мою судьбу. Валиуса, моего брата-близнеца, она вообще игнорировала, будто его и не было в комнате. Поэтому и получилось так, что с матерью нас не связывали близкие отношения. Но зато вдвоем с Валиусом мы были словно одно целое, хотя и сильно отличались друг от друга. Как близнецы мы были едины духом. Мы хорошо ладили друг с другом, были взаимопривязаны и чувствительны.

А еще мы обладали Даром. На нас лежала печать исключительности – по отношению к людям и всему окружающему миру. И очень часто Валиус подавлял меня своей непонятной силой, которую он еще в полной мере не осознавал. С ранних лет Валиус задавал нашей колдунье-наставнице слишком много странных вопросов и, если не получал вразумительного ответа, то погружался в глубокие раздумья.

Почти семь долгих лет Брона все свое время отдавала заботам о нас. В обществе амазонок это было не столько периодом воспитания, сколько ознакомлением с основными принципами и правилами земной жизни.

В шесть лет нам с Валиусом вручили маленькие мечи и щиты, и мы приступили к овладению боевым искусством. Моя старшая сестра Вагнеса была требовательным учителем, и мы часто получали за свое баловство…

…В одно раннее солнечное утро царица вызвала к себе Брону и Вагнесу. В тронном зале также находились высшие жрицы империи.

– Брона, я хочу, чтобы ты сказала мне правду о моем сыне, – внезапно молвила Людина. – О Валиусе. Ты знаешь его лучше меня.

– Ну… Держится он, в общем, по-царски, надо отдать ему должное. Немножко самовлюблен, но это в нем сказывается атлантская кровь. Храбр и вынослив, как твои боевые тигрицы. И упрям, как старый осел.

– А ты знаешь, мать, что сделали эти близнецы? – перебила колдунью Вагнеса. – Они надушили боевых тигриц и подвесили им колокольчики. А еще покрыли им когти разноцветным лаком. Сказали, что они поклонники красоты.

Царица нахмурилась, но сдержать улыбки не смогла.

– И тигрицы позволили проделать все это с собой?

– Им это не понравилось. Но выбора у них не было, кроме как получить по писку.

Все в зале разразились хохотом, кроме Броны. Она никогда не смеялась в присутствии людей.

– Этот гордый и вспыльчивый мальчик растет дикарем, словно мощный сорняк, – продолжила свою речь колдунья. – Он решительный, целеустремленный и с сильным чувством долга. Одаренный мальчик: проглатывает книги стопками. Его детские познания не по годам обширны и имеют весьма причудливый характер. Его рассказы поражают даже мое воображение, они пронизаны любовью к миру чудес.

– А когда пердит, то все вокруг пахнет розами? – язвительно спросила царица. – Ты ответь мне: доброе ли у него сердце? Насколько он благодарен? Будет ли он любить нашу империю?

– Ты пророчества знаешь? Когда сюда придут Титаны Атлантиды, худшие кошмары покажутся тебе самыми нежными мечтаниями!

– Ты хочешь сказать, что их сюда приведет принц Атлантиды Валиус?

– Какая разница, кто их сюда приведет, – ответила Брона с сожалением в голосе.

Людина обменялась взглядами со своими жрицами, у которых глаза сверкали от возбуждения. Царица обеспокоено нахмурилась.

– Все, хватит чесать языками и тешить свое воображение. Валиуса никто не тронет. Он будет жить, – угрожающе проговорила она, растянув губы в предупреждающей ухмылке, и ледяным взглядом накрыла жриц.

– Я знаю точно одно, – сказала Брона. – Он будет обладать Силой, которую будет направлять против своих врагов. Я вижу: земля разверзается под ногами атлантских колдунов, молнии являются на его зов и бьют, куда он укажет. Стены рушатся под натиском его Серебряного Легиона. Вот что я вижу. И я этому верю…

В Великой Пирамиде воцарилось гробовое молчание. Жрицам эта информация не нравилась, и они по-прежнему выглядели возбужденными.

Колдунья подошла к царице и прошептала:

– У твоих жриц разум помутился. Вспомни, что ты не только царица, но и мать…

С каждым словом колдуньи лицо Людины наливалось кровью, пока наконец не стало багровым. Ее тело охватила волна жара.

– Что вы задумали, старые суки! Валиус – мой сын, и его никто не тронет. Если с ним что-то случится, я вас всех четвертую! Пошли вон отсюда!

Сморщенные жрицы шустро освободили зал от греха подальше. Такой их прыти могли позавидовать даже молоденькие воительницы.