Тим Северин - Меч Роланда

В нашей колонне на мгновение возникла паника. Погонщики защелкали длинными кнутами, солдаты с руганью стали доставать со спины щиты и просовывать руки в лямки. Все схватились за оружие. Хроудланд ревел, чтобы мы сомкнули ряды и продолжали движение навстречу опасности.

Васконы приготовили нам еще один сюрприз. Мы ожидали, что сначала они обрушат на нас град камней и стрел, но мы недооценили их свирепости. Камни из пращей прилетели, но не так много, и пара дюжин стрел упали на землю, не причинив нам особого вреда, хотя заржала раненая лошадь. Но ужасна была безрассудная дикость, с какой васконы бросились на нас. Они стремились к рукопашной. В тот момент я точно понял, что их гнал вперед не полученный нами от вали выкуп, а жгучее желание отомстить за то, что мы сделали с городом.

Их передовые бойцы прятались в нескольких ярдах от дороги и, вскочив, бросились на нас с кинжалами и короткими мечами, стараясь колоть в брюхо наших коней. Мало кому удалось поразить цель. Наши солдаты насаживали их на копья и железными клинками мечей рассекали мышцы и кости, отрубали вытянутые руки. На васконах не было доспехов, они были в волчьих шкурах и рейтузах из грубой ткани и потому несли страшные потери. Один из них, выбравший своей жертвой моего мерина, выскочил из своего укрытия у дороги и бросился на меня с поднятым кинжалом, как скорпион. Я взмахнул мечом, и хорошо уравновешенный клинок Ингелри описал широкую дугу. Острое лезвие отсекло руку с кинжалом с такой же легкостью, как дровосек отрубает тонкую ветку. Васкон покатился по земле, оставляя за собой кровавый след.

Оттуда, где Герин встретил их авангард, доносились крики и звон стали. Рядом со мной солдат, первый заметивший васконскую засаду, непрестанно ругался, пытаясь орудовать мечом и в то же время управляться с лошадью. Вой васконов и запах крови вызвал в ней панику, она шарахалась из стороны в сторону, пытаясь броситься прочь и стуча копытами по каменистой дороге. Солдат злобно кричал и, ловя равновесие, не мог попасть мечом в васкона, который орудовал против него копьем. Наконечник копья оставил глубокую рану в задних ногах коня, прежде чем солдат справился и вторым взмахом сразил нападавшего. Краем глаза я заметил, как мимо мелькнул какой-то мальчик. Ему было не больше десяти лет, и он с ножиком в руке бежал к ближайшей повозке. Прежде чем я понял его намерение, он вонзил свой ножик в висевший на повозке бурдюк с водой и, быстрый, как куница, скрылся под повозкой. Вода хлестала из проколотого бурдюка на землю.

Тем временем волы продолжали тяжелой поступью идти вперед. Опустив головы, они не обращали внимания на царивший вокруг хаос, их большие темные глаза смотрели на дорогу перед копытами, и с морды свисали длинные блестящие нити слюней. Подстегиваемые напуганными погонщиками, они тянули груз вверх по склону.

Герин впереди нас старался держать дорогу свободной. Как только многочисленные васконы перегораживали путь, его франкские копейщики в плотном строю бросались на них. Всадники сметали пеших, убивали или ранили тех, кто оказался недостаточно расторопен, чтобы убежать обратно на склон, а потом натягивали поводья, разворачивались и трусили назад, чтобы занять позицию в авангарде. Каждая такая атака оставляла на земле несколько васконских трупов.

– Они сошли с ума! – крикнул мне Беренгер.

Он был по другую сторону от сопровождаемой нами повозки. Пока что ему было плохо видно сражение, так как васконы атаковали нас справа.

– Хроудланд должен послать гонца за подмогой от основного войска, – крикнул я. – Это только первая атака.

Беренгер громко рассмеялся, и в его ответе послышалась нотка боевого безумия.

– Исключено! Графу не позволит гордость. Мы должны пробиться через эту толпу.

Я оглянулся. Васконы сосредоточили свою атаку на хвост нашей маленькой колонны. Там Хроудланд и арьергард вели схватку с толпой врагов в серых шкурах. Эггихард и Ансельм сидели на высоких мощных конях и были хорошо видны. Раньше им не хотелось получать приказы от Хроудланда, но в бою они проявили себя грозной силой. Оба со смертоносной ловкостью орудовали длинными мечами, они рубили и кололи, отгоняя нападавших. В нескольких ярдах от них Хроудланд на своем чалом подбадривал своих солдат, отбивавших наседавших васконов.

Было невозможно сказать, как долго продолжалась первая яростная атака. Наконец, враги, увидев эффективность нашей обороны, начали отступать, хотя поднялись всего на несколько ярдов по склону, где были в безопасности от всадников. Там они двигались параллельно нашей колонне, не отставая.

К моему удивлению, Хроудланд воспользовался временным затишьем, чтобы подъехать и поздравить меня. По его лицу под краем шлема струился пот, а глаза ярко горели.

– Молодец, Одноглазый! – воскликнул он. – Ты со своими людьми удержал наш фланг.

– Враги только выжидают, – ответил я.

– Тогда мы будем отбивать их снова и снова, пока они не поймут, что им не справиться с хорошо обученной конницей, – заверил меня он.

– Мы еще не добрались до того места, которое Годомар счел подходящим для засады, – напомнил я ему.

Но Хроудланда было нелегко сбить.

– Значит, это их ошибка. Они не воспользовались преимуществом внезапности.

– А может быть, враги планировали лишь задержать нас или измотать, – возразил я.

Хроудланд сурово сдвинул брови. Он не любил, когда его суждения подвергались сомнению.

– Ты такой опытный солдат, Одноглазый? – проговорил он, его оптимистичный тон моментально исчез.

– Один их пацан проскользнул сквозь нашу оборону и проделал дырку в мехе с водой вон там. – Я указал на повозку, на борту которой висел проколотый обмякший мех.

Хроудланд пожал плечами.

– Ну, недолго перетерпим жажду, – сказал он, хотя я заметил, как метнулись его глаза к другим повозкам.

На некоторых мехи так же висели пустые.

Я понизил голос, чтобы никто не услышал:

– Следующий источник воды по ту сторону перевала.

К Хроудланду вернулось самообладание.

– Тем более необходимо туда пробиться, – резко ответил он.

Пока мы говорили, колонна продвинулась, пожалуй, шагов на сто. Я гадал, сколько еще пройдет часов, пока мы не окажемся в безопасности.

Прежде чем солнце поднялось прямо над головой, васконы атаковали нас еще дважды. Каждый раз нам удавалось отбить их, хотя мы потеряли с дюжину коней – одни захромали, другим пропороли брюхо. Их всадники теперь шли пешком, если сами не были ранены, или ехали на повозках. Убитых не было, и я начал думать, что Хроудланд был прав: мы пробьемся по дороге до перевала, а на той стороне будем уже в безопасности.

Но через две мили все изменилось.