Юрий Корчевский - Ушкуйник. Бить врага в его логове!

– Я тебя при свете узнал. Лавка у тебя есть, и девушка Лиза там работает.

– Откуда ты знаешь?

– В книжной лавке я с ней познакомился. Она «Житие святых» покупала. Читать любит, а это – редкость, тем более – для девушки.

Мишке стало неудобно за свое вранье.

– Извини, если что не так, Тихон, – он протянул ему руку.

Тихон пожал ее:

– Только о ходе подземном – никому.

– Обещаю! Ну, удачи тебе!

Мишаня направился к дому. Около него стояла подвода, и ушкуйники сносили товары в лавку.

Мишаня подошел, остановился в сторонке, понаблюдал, да и встал у входа. В лавке Лиза распоряжалась. «Рулоны сюда несите», – слышался ее голос.

Из лавки вышел ушкуйник Никита, наткнулся на Мишаню и, не узнав его, оттолкнул.

– В сторонку прими, не видишь – товар разгружаем.

Мудрено было в Мишане признать хозяина: зипун с чужого плеча – едва не до пят. Однако глазастая Лиза сразу его узнала.

– Ой, хозяин вернулся! – И кинулась ему на шею. – А сказали – сгинул, то ли в лесу заблудился, то ли утоп!

Никита рулон ткани чуть из рук не выпустил.

– Михаил! Ты живой?!

– Как видишь. Даже потрогать можно.

– А… э… – Никита не мог подобрать слов. – Да как же это? Павел к деду твоему пошел – о беде рассказать.

Мишаня вошел в дом, поднялся по лестнице и застыл у открытой двери в комнату деда и бабки. Слышался голос Павла:

– Так и получилось. Нигде нету. Посудили-порядили и решили в Хлынов ушкуй гнать. По воде уж шуга плыла. Не дай бог, думаю, лед встанет – что тогда? Хоть бросай ушкуй с товаром.

Мишаня вышел из-за притолоки.

За столом сидели дед с бабкой, вытиравшие слезы, и Павел с понурым видом – спиной к двери. Увидел дед Мишаню, рот от удивления открыл, бабку локтем толкает.

– Ты чего, старый, пихаешься?

А дед и сказать ничего не может, только пальцем на Мишаню показывает. Глянула бабка – Мишаня стоит, живой, – да как заголосит:

– Вернулся, любый мой внучек! А я уж и не чаяла живехоньким тебя увидеть!

Павел вскочил, глаза на Мишаню вытаращил.

– Это… Ты как здесь?

– Как еще – пешком, ты же меня не подождал, в лесу бросил, – жестко заявил ему Михаил.

– Что ты, что ты, как можно! Мы утром рано встали. Я беспокоился – морозец, как бы лед не встал. Хватились – нет тебя. Кабы разбойники напали, шум был бы, крик. Но даже дежурный ничего не заметил. Мы покричали, пошумели – никого. Решил я: если утоп ты, ждать бесполезно, а если заблудился в лесу, сам вернешься. Так оно и вышло.

– Разбойники меня в плен взяли – оглушили чем-то по голове да и уволокли. Освободиться удалось. Нас двое было в полоне – я и Тихон из Кукарки. Только вот пришли.

– И слава богу! – Павел выглядел обрадованным. И объяснял все складно. Ушкуй в целости привел, товары в лавку на подводе перевез. Все чин чином.

– Спасибо, Павел. Только кричал я вам вдогон. Правда, ушкуй уже далеко был, не услыхали вы меня.

Павел поклонился низко.

– Прости, Михаил, не со зла ушли. Ушкуй с товаром я спасал. Кабы знал. Ждал бы весь день.

– Бог простит, Павел, а я прощаю. Иди.

Скинул зипун на пол.

– В баню хочу. Кто у нас там во дворе, на охране?

– Вроде как Тит был.

Михаил вышел во двор, как был – в одной рубахе.

– Здравствуй, хозяин! С прибытием! – поприветствовал его Тит.

– Вот что, Тит, не в службу, а в дружбу – натопи мне печь. С дороги я, помыться хочу.

– О, святое дело! С дороги помыться – самое то, что нужно. С парком, с веничком, а опосля – пивко! Сделаю, как натоплю – скажу. Не изволь беспокоиться, хозяин.

Мишаня сначала смущался, когда его называли хозяином. Какой он хозяин? А потом привык. Сам трудом в поте лица хлеб насущный добывает, людям работу дает. Так кто он после этого? Хозяин и есть.

Он дождался баньки, хоть и устал, и спать хотелось. А уж после – поел. Нельзя в баньку-то сытым – париться плохо, сердце заходится. И в постель. Ну и что, что день на дворе! Ночью-то поспать не удалось, да и прошли много, ноги даже после бани гудели.

Проспал Михаил до утра. И утром еще бы спал, кабы не Лиза.

– Хозяин, Михаил, ты жив ли?

– А… – Михаил поднял голову. – Дала бы еще поспать, так хорошо! Сон чудный приснился.

– Так ведь полдень уже скоро, два раза еду в печи грела. Покушать бы надо.

Мишка ощутил приступ голода.

– Надо. Иди, накрывай на стол.

Поев, решил Михаил к Косте сходить. Поздравить-то его с назначением важным так и не успел. Хотел, да не пропустили. Обидно немного, да Михаил и сам понимал: не выбился он еще в старшину – не по возрасту, не по положению.

Костя встретил радушно.

– Давненько я тебя не видел! И поздравить даже не зашел!

– Заходил я – тем же вечером, только меня даже на порог не пустили.

– Неприятная конфузия… Прости – не успел воинов предупредить.

– Ладно, чего не бывает – понимаю.

– Я слышал, в последнем плавании у тебя неприятности были?

Во как! И суток не прошло, как Михаил в городе появился, а слухи уже до Кости дошли.

– Были, – неохотно признал Михаил. – Меня на стоянке разбойники в плен взяли. – И он рассказал Косте обо всем подробно, единственно, о чем умолчав – так это о подземном ходе.

– Опростоволосился ты слегка, парень, – заключил Костя. – Ничего, на ошибках учатся, какие твои годы.

Михаил преподнес Косте подарки – перстень с изумрудом, взятый из трофеев. Юрьев тут же его на палец надел, полюбовался.

– Подарок хорош! Чего дальше-то делать будешь, как жить?

– Не думал пока. Вот за товаром сходил – негоже дело бросать.

Костя поморщился.

– Сам видишь: плавать за товаром или с обозом на санях ходить – рискованно. Голову легко потерять, и никакие деньги тебе потом на том свете не нужны будут. Ты бы за серьезное дело взялся.

– А я что же – в бирюльки играю? Хоть и самый молодой из купцов, однако же и лавка как у других – не хуже.

– Я не об этом. Торговля, конечно, нужна. Но смотреть дальше нужно – на годы вперед. Промыслом озаботиться надобно. Деньги теперь тебе это позволяют.

– Это каким же промыслом? – озадачился Михаил.

– Во всех царствах-государствах всегда нужны деньги, хлеб и соль. Золотых руд в вятском крае нет, пшеница не растет – только рожь. Остается соль. Вот ею и займись.

– Не понял я тебя, Костя, – ты уж прости.

– На Двине – не так уж и далеко отсель – городишко есть, Соль-Вычегодск. Купи или организуй там промысел. Соль во все времена нужна. Всегда при сбыте будешь, следовательно – при деньгах. Теперь понял?

– Теперь понял. Только Соль-Вычегодск под Устюгом, под его интересами, а сам Устюг – под князем Московским Иоанном.

– Правильно говоришь. Только никто запретить тебе промысел не вправе. Будешь налог платить – и работай спокойно.

Костя понизил голос.

– Я тебе бумагу дам. Все то, что во благо Руси и Великого князя Московского – только приветствуется. Поверь, рано или поздно Хлынов под Москву ляжет. А те, кто Великого князя Московского поддерживали, на коне окажутся.