Мишель Зевако - Любовь шевалье

Незаметно наступил вечер. Екатерина Медичи и король Карл IX, выскользнув из зала, полного разодетых придворных, расположились в одном из покоев Лувра, на балконе; прямо перед ними была левая набережная Сены.

Карл, как обычно в наряде черного цвета, казался еще более бледным, чем всегда. Он стоял, сжимая исхудавшими пальцами кованые перильца, и вглядывался в отсветы пламени, плясавшие над Парижем. Возле сына, чуть сзади, замерла Екатерина. Ее мрачная улыбка походила чем-то на таинственную усмешку сфинкса.

— Для чего вы позвали меня сюда? — осведомился король.

— Чтобы вы полюбовались на эти сполохи, Ваше Величество.

— Праздничная иллюминация? Мои возлюбленные подданные ликуют.

— Нет, Ваше Величество, ваши подданные поджигают дома, где собирались гугеноты… Вот еще пламя взметнулось… видите, слева…

Бледное лицо Карла IX побагровело.

— Слава Богу, они хотя бы не додумались подпалить Лувр, — ухмыльнулась Екатерина.

— Клянусь кровью Христовой! Я велю казнить этих негодяев! — разозлился король. — Где Коссен?!

— Успокойтесь! Вы рехнулись, Карл! — принялась сердито отчитывать сына королева. — Вам что, нужно, чтобы в Париже начались волнения, а, возможно, и бунт?

— О чем вы, матушка?! — дрогнувшим голосом проговорил Карл.

— О том, что происходит на самом деле! Вы решили добиться мира между католиками и гугенотами. Господь свидетель: я очень этого страшилась. Вы же погубите всех нас! Разве вы не замечаете, что с того дня, как здесь появились Жанна д'Альбре, Генрих Наваррский, принц Конде и адмирал Колиньи, над нами нависла ужасная угроза? Вы безумец, Карл! Разве вы не слышали, как роптал народ, как возмущалась знать, когда вы отдали гугенотам Ла-Рошель, Коньяк и Ла-Шарите? Слепец! К тому же вы пренебрегаете предостережениями свыше!.. Так взгляните же хотя бы на это зарево, сир! Теперь вы готовы взывать к Богу? Но Он глух к вашим мольбам! Неба не видно, звезды исчезли, и адская тьма опустилась на вашу столицу, Ваше Величество!

Над Парижем взметывались языки огня, и снопы искр взлетали, ярко светясь во мраке ночи.

— Вот так отнеслись горожане к помолвке вашей сестры! — кивнув на пылающие здания, заявила королева.

Сжав зубы, Карл IX не сводил расширившихся глаз с полыхавшего Парижа. Временами тело короля сотрясали конвульсии.

— Выслушайте же меня, Карл, — настаивала Екатерина Медичи. — Вам хорошо известно, как я мечтала о мире; вы помните, через какое унижение я прошла, дав согласие на то, чтобы моя дочь обвенчалась с сыном этой надменной Жанны Д'Альбре. О, я тоже была так наивна! Надеялась, что католики и гугеноты смогут жить в согласии! Но примирение с протестантами нереально — это нелепая фантазия, бред сумасшедшего! Церковь обязана искоренить ересь — или придет конец ей самой!..

Для двух сил нет места под солнцем, и мир слишком мал, чтобы они могли существовать, не мешая друг другу. Одна из них должна исчезнуть. Но ведь не может же погибнуть Церковь, Святой Престол и сам Господь! Значит, суждено сгинуть ереси. Ее надо выжечь каленым железом!.. А чтобы уничтожить ересь, необходимо истребить еретиков!

— Мадам, ваши слова ужасают меня! Неужели положение настолько отчаянное, и виной всему — мое желание прекратить кровопролитие?

— Так я вас не убедила? Тогда ознакомьтесь с сообщениями посланников, которые пишут нам из всех христианских столиц! Вы забыли, что король Испании поделился с нами своими планами? Он собирает войско, чтобы защитить истинную веру, которая обречена на гибель из-за нашей нерешительности!

— Что ж, я буду сражаться с испанцами.

— Глупец! Почитайте депеши из Венеции! Из Пармы! Из Мантуи! Прислушайтесь к голосам монархов Священной Римской Империи! Все, все они порицают нас и угрожают нашим землям!

— Значит, мне придется воевать со всей Европой!

— И с самим папой римским?! — в гневе вскричала Екатерина. — Это кончится тем, что вас отлучат от церкви — представители Его Святейшества уже намекали на это.

— Клянусь адским пламенем, мадам! Папа — это, разумеется, папа, но все-таки и я — король Франции!

И Карл сжал пальцами парапет и горячо воскликнул:

— Не спорьте со мной! И перестаньте мне возражать! Я желаю мира — и в этой стране воцарится спокойствие! Если будет нужно — я объявлю войну Испании, Священной Римской Империи и самому Его Святейшеству!

— И на кого же вы намерены опереться? — ледяным тоном осведомилась королева.

— На свои полки, на знать, на наших верных подданных!

— Ах, на наших верных подданных? Что ж, пошли послушаем, чего хотят ваши верные подданные!

Сказав это, Екатерина схватила Карла за руку и увлекла его за собой. Быстро миновав анфиладу роскошных комнат, мать и сын оказались в обширном зале, окна которого смотрели не на реку, а в противоположную сторону.

— Вы толковали о знати, — снова заговорила королева, — однако на кого вы можете положиться? На Гиза, который, затаившись, плетет свои мерзкие интриги? На Монморанси, который засел в родовом замке вместе с бунтовщиками?

— С какими еще бунтовщиками?

— А с теми двумя подлецами, которые прямо тут, в стенах Лувра, нанесли нам с вами страшное оскорбление!

— И вы точно знаете, что Монморанси взял их под свое покровительство?

— Безусловно, сир. Он, как и все ваши дворяне, в любую минуту может выступить против вас… Чернь же… Да вы только послушайте…

Екатерина подтащила сына к распахнутому окну. На площади, за крепостным рвом, окружавшим Лувр, волновалось людское море; раздавались крики «Да здравствует месса!» и «Долой гугенотов!». Но эти вопли заглушал восторженный рев, зарождавшийся в недрах толпы явно по мановению чьей-то опытной руки.

— Слава Гизу! Слава нашему предводителю!

Карл стремительно обернулся к матери:

— Как это понимать? Кто их предводитель?

— Вы что, не слышали, Ваше Величество? Генрих де Гиз!

— И во главе чего же он стоит?

— Как это — чего же? Во главе католического войска, естественно!

— Мадам, перестаньте загадывать мне загадки! Какое католическое войско? Кто его собрал?

— Карл, в этом войске — все ваши подданные. Знать, которая не потерпит, чтобы гугеноты получили те же права, что и преданные защитники престола; простолюдины — смотрите, вот они, размахивают протазанами; весь народ поднялся с оружием в руках, не желая отдавать на поругание святую веру… Это и есть католическое войско!

Карл IX резко закрыл окно и нервно забегал по залу.

— Как же быть? Как же мне быть? — шептал он.

— Клянусь Девой Марией! Подумайте о ваших обязанностях государя и верного сына католической церкви!

— Но что вы мне посоветуете? Отречься от несчастного Колиньи? Ведь старик чуть не плачет от радости, когда я по-дружески беседую с ним… Оттолкнуть от себя Генриха Наваррского? Он сейчас готов вопить от восторга и клянется мне в вечной преданности… А, ладно! Поступайте как знаете, только оставьте меня в покое!