Мишель Зевако - Последняя схватка

«Да, он соображает, этот граф! — подумал Пардальян. — Гм, граф… Эти благородные идальго, все они величаются графами или маркизами, а у самих ни кола ни двора».

— Не волнуйтесь, граф, — успокоил своего помощника д'Альбаран. — Этот ход мы обследовали дюйм за дюймом. Будь здесь хоть какой-нибудь лаз, мы обязательно обнаружили бы его.

«Плохо, значит, обследовали!» — усмехнулся про себя Пардальян.

Испанцы вошли в пещеру — но долго там не задержались. Оба дворянина выкатили в коридор по бочонку. Не жалея великолепного колета из бархата и атласа, великан тащил в руках два бочонка, поставленных один на другой.

Узнав бочонки, Пардальян немало удивился:

«Порох! Пули!.. Какого черта они их перетаскивают?»

Тут он хлопнул себя по лбу: «Какой же я дурак! Это ведь они из-за меня суетятся! Для Фаусты не секрет, что я знаю об этой пещере… И герцогиня решила, что я могу взорвать этот склад, как и три остальных… вот и распорядилась… Все правильно… Но она и не подозревает, что я сумел проникнуть и в подвалы фермы! Так что зря она старается… Точно, точно!.. Все так и есть!»

Однако на самом деле Пардальян не был до конца уверен, что «все так и есть»: шевалье начал смутно догадываться об истинной причине всей этой возни. Но его подозрение было таким чудовищным, таким невероятным, что Пардальян гнал от себя эту страшную мысль.

Но она постоянно возвращалась, и ему захотелось выбраться из укрытия, подкрасться поближе, присмотреться…

К несчастью, д'Альбаран после первого же похода в пещеру распорядился:

— Выкатывайте сюда бочонки, а я буду поднимать их по лестнице и размещать наверху.

И Пардальяну пришлось остаться в нише. В результате он слышал голоса обоих подручных д'Альбарана и видел, как благородные идальго таскают бочонки, но не мог следить за тем, что происходило у него над головой.

Шевалье не придал этому особого значения. Однако…

Трудясь в поте лица, испанцы шутили и смеялись. И болтали как сороки… Из их разговора Пардальян и узнал о том, чем занимался великан в верхнем погребе. Так шевалье убедился, что его страшная догадка была верной.

Его охватило холодное бешенство.

«Мерзавцы! Они минируют дом!.. Чтобы утром я взлетел на воздух!.. Вот что придумала Фауста!.. Минируют и веселятся… Им, видите ли, смешно, что взрывом человека разорвет на части!.. Какие же они негодяи! Поразбивать бы им головы о стену… А Фаусте надо бы шею свернуть! Ногой бы раздавить эту гадину ядовитую…»

Было похоже, что он так и сделает. А негодяи тащили вдвоем бочонок, дно которого нечаянно проломили, и даже не подозревали, что оба они — на волосок от смерти. То же можно было сказать о д'Альбаране и Фаусте. Никто из них даже не догадывался, какая страшная опасность им грозит.

Но Пардальян остался на месте. Совладав с собой, он пожал плечами, вжался в стену и спокойно продолжал наблюдать.

Приступ бешенства длился лишь одно короткое мгновение, но в этот миг случилось нечто такое, что прошло мимо внимания задыхавшегося от гнева шевалье. Впрочем, будь Пардальян спокоен, он бы все равно ничего не увидел и не услышал, поскольку находился слишком далеко от места событий.

А произошло вот что.

Д'Альбаран поднялся на кухню. Мрачная Фауста неподвижно восседала на табурете, погрузившись в глубокую задумчивость.

— Мадам, погреб заминирован, — доложил великан. — Все забито до отказа… Но внизу осталось несколько бочонков. Отнести их назад?

— Ни в коем случае, — встрепенулась Фауста. И пояснила: — Ты забываешь, что Пардальян знает об этой пещере. Он нашел и взорвал все другие склады. Записку мою он, верно, уже получил… А вдруг он вспомнил и про это укромное местечко? Вдруг заявится сюда сегодня, прямо сейчас? Пороха там быть не должно!

— А что же делать? — недоуменно уставился на герцогиню д'Альбаран.

— Я спущусь с тобой, — решила Фауста, вставая с табурета.

Они сошли вниз. Возле лестницы стояло четыре бочонка. В это время испанцы подтащили бочонок с пробитым дном.

— Сколько там еще осталось? — спросила Фауста.

— Еще один, мадам, — доложил идальго.

— Несите его сюда, — распорядилась герцогиня.

Двое дворян отправились выполнять приказ.

Фауста двинулась за ними, но не вошла в подземный коридор, а скользнула вдоль стены погреба, почти в самый его угол. Тут нажала на какую-то пружину. Открылась маленькая дверка, за которой был небольшой подвальчик, не имевший вроде бы другого выхода.

Великан внес туда шесть оставшихся бочонков. Он управился с этим делом за одну минуту.

Фауста закрыла дверь, о существовании которой Пардальян, похоже, даже не подозревал. Потом женщина распорядилась:

— Пойди закрой дверь в пещеру.

Д'Альбаран молча повиновался. И тут же вернулся назад.

Пардальян осторожно последовал за ним, он понял, что испанцы закончили работу и теперь, скорее всего, поднимутся наверх. А шевалье хотелось быть в курсе того, что творится на ферме. И вскоре до Пардальяна донесся облегченный вздох Фаусты.

— Пусть теперь шевалье роется в пещере!.. — весело проговорила женщина. — Закрой эту дверь, д'Альбаран, пойдем посмотрим на твою ловушку.

И герцогиня двинулась к лестнице.

Мы уже сказали, что Пардальян услышал эти слова. Выждав несколько секунд, он открыл дверь. Погреб был еще освещен, и шевалье увидел спину дворянина, замыкавшего процессию. Пардальян быстро прикрыл за собой дверь и осторожно ступил на лестницу. Но тут раздался голос Фаусты, и шевалье замер. А она сказала:

— Прекрасная работа! Сколько времени будет гореть фитиль?

— Минут пять, — ответил д'Альбаран.

— Тебе его зажигать… До пещеры добежать успеешь? — озабоченно спросила герцогиня.

— Не сомневайтесь, мадам, — ухмыльнулся великан. — Я успею даже оставить ее позади… Как вы понимаете, я не собираюсь отдыхать по дороге.

— Это было бы некстати, — прыснул офицер.

Все замолчали. Потом Фауста властно распорядилась:

— Идемте наверх, господа. Там получите последние инструкции… Д'Альбаран, прикрой на всякий случай дверь в этот погреб.

В наступившей тишине раздался шум удалявшихся шагов.

Пардальян поднялся по лестнице и проскользнул в погреб. Он невольно посмотрел в сторону чуланчиков. Их двери были закрыты. Невозможно было поверить, что одна из кладовок начинена пулями и взрывчаткой, от которых мог серьезно пострадать целый квартал… К счастью, заминированный дом стоял отдельно, и по пустынной дороге проходило человек десять в день, никак не больше. Поравнявшись с чуланчиками, шевалье невольно содрогнулся.

Вот он вступил на вторую лестницу. И опять замедлил шаг, услышав голос Фаусты. Она говорила:

— Господа, вы снова будете крестьянами. Оставайтесь снаружи и наблюдайте за площадью. Вы знаете господина де Пардальяна. Если он появится — вы помните, что ему сказать: птичника нет, он будет только завтра. А вы его слуги, вам ничего не известно… И никаких тайн. Сразу откройте дверь и пригласите его войти. Делайте, как я сказала, и все будет хорошо, вот увидите… Когда стемнеет, замкнете все двери, как делал хозяин дома… На рассвете все откроете… Около десяти утра запрете на два оборота переднюю дверь… Ключ оставите в замке. Закройте и заднюю дверь, а ключ от нее заберете с собой… В десять часов вы уйдете… Вот и все. Ступайте, господа.