Виктор Поротников - Кровавое Крещение «огнем и мечом»

Выбравшись из речной заводи, Добрыня торопливо оделся, натянул на плечи кольчугу, покрыл голову шлемом, опоясался мечом. Его донимала тревога: что, если Ярослава не вернется, зачем он ей сдался? Зачем ей помогать ему, чужаку?

У Добрыни отлегло от сердца, когда он увидел нагую Ярославу, переходившую вброд речную заводь со стороны острова. Она шла, рассекая крепкими белыми бедрами журчащие речные струи, одной рукой прижимая к груди сверток с одеждой. Пряди мокрых волос прилипли у нее ко лбу и щекам, вся ее нагая фигура, облитая горячими солнечными лучами, блестела и искрилась благодаря водяным каплям, осевшим на нее.

Когда Ярослава вышла на берег, то Добрыня отвернулся, чтобы не смотреть, как она одевается и приводит в порядок свою косу. В длинном льняном платье, с ожерельем на шее, в диадеме с серебряными подвесками Ярослава выглядела чуть постарше. Высокая и статная, она вся дышала молодой женской прелестью и силой. У Добрыни уши вдруг набухли предательским жаром, когда Ярослава предстала перед ним в этом новом обличье.

— С кем это ты воюешь в нашем лесу, витязь? — подозрительно прищурилась Ярослава, оглядев Добрыню с головы до ног. — С добром ли ты пожаловал в наши края?

— Отстал я от киевских даньщиков, которые прибыли ныне в Ростов и Суздаль, — солгал Добрыня, зардевшись румянцем. — Киевский князь держит под своей рукой и новгородцев, и здешних кривичей, и мерян, и вятичей, да будет тебе известно.

— Не все вятичи покорились Киеву, — решительно возразила Ярослава. — Это муромские и рязанские вятичи платят дань киевскому князю, а мои соплеменники признают токмо власть князя Дробислава.

— Об этом мне ведомо, красавица, — мягко промолвил Добрыня. — Я человек маленький и не могу оспаривать власть у князя Дробислава. В княжеские распри я не лезу. Мне бы до Суздаля добраться, милая. Ты обещала мне помочь в этом.

— Ладно, идем! — Ярослава кивком повелела Добрыне следовать за ней.

Добрыню удивило то, что Ярослава двинулась не вдоль реки, а повернула в лесную чащу, держа путь на заход солнца. Ярослава шла быстрым легким шагом, но при этом ступала так тихо, что под ее ступней не потрескивала ни опавшая сосновая шишка, ни сухая ветка. Было видно, что Ярослава чувствует себя в лесу как дома. Добрыня старался не отставать от своей юной попутчицы, но при этом он то и дело запинался за сухой валежник, цеплял плечами косматые еловые лапы, натыкался на тонкие осины. Вскоре Добрыня взмок от пота, а его спутница была все так же свежа и неутомима.

Наконец Добрыня взмолился о передышке. На что острая на язык Ярослава ответила ему:

— Сидел бы в своем Киеве, боярин, и не мучился бы теперь, по лесу плутая. Думаешь, мне шибко охота возиться с тобой.

Добрыня прикусил язык, более не заикаясь об отдыхе. Задели его слова Ярославы за живое! В конце концов, он взрослый муж, а не хлипкий отрок, неужто ему не хватит выносливости не отставать от этой гордой девицы и прошагать по чаще хоть десять верст, хоть двадцать.

Наткнувшись на лесное озеро, Ярослава пробралась через ольшаник к самой воде и, подняв подол платья повыше, опустилась голыми коленями на сырые опавшие листья. Зачерпнув в пригоршни чистой прозрачной воды, она сделала несколько глотков.

Добрыня тоже зачерпнул воду шлемом, собираясь напиться, но так и замер, не сделав ни глотка. В полусотне шагов от него на мелководье стоял белый конь с длинным хвостом и густой дымчатой гривой. Наклонив голову, жеребец пил воду. Добрыня смотрел и не верил своим глазам — широкий лоб этого диковинного коня был украшен длинным, слегка изогнутым рогом!

— Прах меня побери! Это же настоящий единорог! — пробормотал Добрыня, тронув Ярославу за плечо. — Гляди-ка, милая, какое диво! Пред нами живой единорог! А я-то думал, что единороги токмо в сказках бывают.

— Нашел чему дивиться! — усмехнулась Ярослава, утирая губы тыльной стороной ладони. — В наших краях единорогов полно, как лосей и оленей. Я уже насмотрелась их вдосталь. А ты, витязь, гляди, любуйся этим дивным зверем, но не вздумай оказаться у него на пути. Единорог запросто может пробить тебя насквозь своим рогом.

Стараясь не шуметь, Ярослава поднялась с колен и, мягко ступая, скрылась за вековыми дубами.

Утолив жажду, гривастый единорог фыркнул несколько раз и не спеша удалился в лес. Топот его копыт еще доносился до Добрыни какое-то время, затем все стихло. Лишь посвистывали лесные пичуги и далеко разносился дробный стук дятла.

«Вот тебе и сказочный зверь! — подумал Добрыня. — Небылица вдруг стала явью! Не пригрезился же мне сей диковинный конь? Нет, не пригрезился!»

Выведя Добрыню на дорогу, ведущую к Суздалю, Ярослава распрощалась с ним. Добрыне запомнились ее прощальные слова. Ярослава сказала ему, что сойдутся еще в будущем их пути-дороги. «Одной ниточкой мы отныне связаны с тобой, витязь», — с таинственной полуулыбкой добавила Ярослава.

В душе у Добрыни и впрямь образовалась пустота, когда он расстался с Ярославой и дальше пошел один.

До Суздаля Добрыня не добрался, поскольку в первой же встречной деревне он наткнулся на всадников из своего войска, которые рыскали по лесам и долам, разыскивая его. Во главе этого конного отряда стоял дружинник Сигвальд. От него Добрыня узнал, что новгородским следопытам удалось обнаружить становище князя Дробислава. Рать непокорных вятичей расположилась лагерем на берегу небольшой лесной речки Кухмарь при ее впадении в Плещеево озеро. Это озеро считалось священным у нерлян и дубнян, которые издавна живут в этих местах.

На восточном берегу Плещеева озера возвышается Ярилина гора, названная так, поскольку на ее плоской вершине расположено древнее капище языческого бога Ярилы. Из поколения в поколение обитающие в этих краях вятичи совершают обряды в честь Ярилы на горе, где возвышается деревянный идол этого бога, покровителя урожая и земледельцев.

По поверьям восточных славян, бог Велес, покровитель животного мира, влюбился в богиню Диву, жену бога Перуна. Велес обратился в цветок ландыша, который Дива сорвала во время прогулки на лугу. Вдохнув аромат цветка, Дива зачала от Велеса Ярилу. Возмужав, Ярила стал пахать землю и сеять зерно. Этому занятию Ярила обучил и людей, которые до того находили себе пропитание охотой и рыбной ловлей.

Противником Ярилы был Кащей, сторож подземного царства, внук Чернобога. От взгляда Кащея засыхали деревья и трава, погибали звери и умолкали птицы в лесах. Однажды Кащей неожиданно напал на Ярилу и обратил его в зайца. Спасаясь от преследования, Ярила в образе зайца умчался в царство Нави, где обитают души умерших людей. Кащей побоялся последовать туда вслед за Ярилой. Велес пришел на помощь своему сыну: он вызволил Ярилу из царства мертвых и вернул ему прежний облик, а Кащея заточил под землей.