Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне

На трибунах ахнули, наступило недоуменное молчание. Затем кто-то заорал издали:

— Шериф, да что за… кого ты выбрал?

— Королеву, — ответил Гай.

Он медленно и с достоинством повернул коня, сейчас каждое движение фиксируется, конь сделал пару шагов, со всех сторон закричали:

— Но кто она?

— Мы ее не видели!

— Пусть покажет лицо!

— Ты ошибся!..

Гай вскинул руку, крики умолкли, он ответил громко:

— Шериф видит всех насквозь.

И продолжил путь прочь со стадиона. Крики внезапно оборвались, раздалось дружное «Ах!». Он в недоумении обернулся, там, далеко на трибуне, Вильгельмина внезапно сорвала вуаль с головы сестры. Гай рассмотреть ничего не успел, кроме такой же золотой копны волос, как у Вильгельмины, ее сестра тут же выхватила вуаль и снова укрыла лицо, у Гая осталось только ощущение чего-то небесного, ангельского, сердце отозвалось сладким щемом.

Обе трибуны взорвались таким громом рукоплесканий, что кони вздрагивали и приседали в испуге, Гай услышал веселые вопли и в свой адрес насчет шерифа, от которого ничего не спрячешь, придется платить налоги.

Хильд бросился навстречу, глаза огромные, рот до ушей.

— Ваша милость!.. Да как же вы…

— Все хорошо, — ответил Гай. — Еще бы удрать как-нибудь бы понезаметнее.

— Поздно, — сообщил Хильд.

Он смотрел ему за спину, а когда Гай обернулся, к ним уже приближался Джозеф Сэмптон, нацеленный, как охотничий сокол на зайца.

— Сэр Гай, — произнес он церемонно и поклонился.

— Сэр секретарь, — ответил Гай с раздражением, делая вид, что забыл имя королевского чиновника.

Джозеф не повел и бровью на такую детскую выходку, ровный и подчеркнуто вежливый, сказал хорошо контролируемым голосом:

— Сэр Гай, его высочество принц Джон приглашает вас на пир в честь окончания турнира.

Хильд потупил глазки и счастливо заулыбался, а Гай ответил с суровым достоинством победителя:

— Я весьма благодарен его высочеству, но у меня нет праздничной одежды. К тому же столько дел, столько дел… Я предпочел бы сегодня же, как вы понимаете…

Сэр Сэмптон прервал таким непререкаемым тоном, что сразу понятно, в его лице приглашает сам принц Джон:

— Никаких других предпочтений!

— Но я не в кабак, — ответил Гай, — а в Ноттингем. Там дела и работа.

Сэр Сэмптон произнес еще высокомернее:

— Сэр Гай, быть приглашенным за стол к принцу — это честь, понимаете?

Гай вздохнул, поклонился.

— Понимаю, куда денешься. Когда приказано явиться?

— Вам не приказывают, — уточнил сэр Сэмптон.

Гай пробормотал:

— Когда принц или король просят, то все равно приказывают…

Сэр Сэмптон чуть наклонил голову, но произнес так же ровно бесстрастно:

— Я слышал от принца, что он назначил умного шерифа.

— Спасибо.

— Столы уже готовы, — сообщил сэр Сэмптон. — Неизвестно только было, сколько человек будет и кто где сядет… Так что можете привести себя в порядок и… сэр Гай, вы в самом деле сказали очень точную вещь: когда принц просит, то все равно приказывает! Во всех случаях.

Гай пробормотал:

— Это я давно понял. Передайте мою горячую, прямо пламенную благодарность, вырванную прямо из моего сердца, и заверение, что буду вовремя или опоздаю.

Сэр Сэмптон дернулся было уходить, но остановился с озадаченным видом, повернулся, на каменном лице нечто вроде недоумения.

— Или опоздаю? — повторил он замедленно.

Гай сказал с неловкостью:

— Это юмор. Ну, такой, английский…

Слуга покачал головой.

— Осмелюсь напомнить, сэр Гай, что хоть за столом принца будут и саксы, но они тоже… французы.

Гай покорно кивнул, сэр Сэмптон удалился красиво и величественно, совсем не так, как двигаются во дворце, там они все незаметные, как мыши, а здесь ну прямо лорд-канцлер.

Но все же, мелькнула мысль, он прав, все английские короли в Англию только заглядывают иногда, а живут обычно во Франции…

В зале три длинных ряда столов, все под красными скатертями, уставлены блюдами с жареной дичью, еда мужчин, под стенами молчаливые слуги с кувшинами в руках, готовые подливать гостям вино в чаши, как только те подадут знак или когда сами увидят, что в чаше пусто.

Гая провели на помост, там отдельный небольшой стол, развернутый лицом к залу, с той стороны всего три кресла, среднее с высокой спинкой, на ней красиво вырезан герб Плантагенетов.

Принц уже там, пока в гордом одиночестве, на Гая посмотрел зверем.

— Что-то задерживаетесь, шериф!.. Вас пригласил принц крови! Я здесь уже давно торчу.

Гай ответил с поклоном:

— Ваше высочество обязаны здесь быть по долгу хозяина. А мое отсутствие ввиду моей малости… подумаешь, шериф!.. можно и не заметить.

— Раз вы здесь, — буркнул принц, — значит, вы не совсем уж величина мелкая… для некоторых. Кстати, вы показали себя непревзойденным бойцом.

Гай учтиво поклонился.

— Спасибо, ваше высочество. Но моей заслуги здесь мало.

— Почему?

Гай сдвинул плечами.

— Здесь только деревенские увальни. И, как бы сказать это помягче, не очень… смелые.

Принц сказал с неудовольствием:

— Это сэр Вольдемар недостаточно смел?

Гай кивнул.

— Да. Обилие железа, которое он на себя навесил, может спасти от стрелы лучника, но не от поражения. Что я и доказал. Увы, ваше высочество, самых лучших и отважных ваш царственный брат увел в исполненный чести поход за веру, за освобождение Иерусалима!

Он чувствовал, как при этих словах сердце бьется чаще, кровь вскипает в жилах, а голос стал сильнее и звонче. На него смотрели, словно он заговорил на сарацинском языке, опасливо и с непониманием, личный секретарь как раз подошел было, тут же отодвинулся.

Гай посмотрел на него насмешливо.

— Сэр Джозеф, — произнес он громко, — не бойтесь, благородство не заразно! Как и великодушие.

Принц неожиданно захохотал, сразу снизив накал напряжения:

— Сэр Гай, вы сказали все красиво и просто прекрасно! Я вот прям расчувствовался, вот-вот заплачу! Прям зареву… И где те самые лучшие и самые отважные?.. Вы считаете правильным, что их кости остались белеть в песках Палестины, а те, кого вы назвали трусливыми деревенскими увальнями, остались жить и делать будущее английского народа?

Он уже не смеялся, лицо стало страшным, глаза выкатились, а зубы задрожали в бешенстве. Придворные затихли, не поняв еще причины вспышки гнева всегда мягкого и, как считалось, слабовольного короля.

— Ваше высочество? — произнес Гай.

Принц с усилием улыбнулся, махнул рукой.

— Все пустое, давайте веселиться. Смотрите, как вас все ждали…

Он указал взглядом на пирующих. Там все дружно поднялись с кубками в руках и проревели славу победителю турнира. Гай поклонился, вскинул обе руки над головой и, сомкнув пальцы в замок, потряс в воздухе, отвечая на приветствие и сам приветствуя всех.