Наталья Павлищева - Ярослав Мудрый

Противиться этому походу было некому, Византию мало интересовали разборки русских князей, печенеги после разгрома сидели в своих степях не высовывая носа, касоги, верные слову, шли в составе Мстиславовой дружины. Вообще, у него войско собралось сильное – и своя дружина хороша, и новые данники один другого сильнее.

Пока Ярослав в далеком Новгороде и Пскове разбирался с виновными, Мстислав перезимовал в Таврии и весной левобережьем двинулся к Киеву. Печенеги не мешали, может, побаивались, а может, в том был свой хитрый расчет: подерутся меж собой князья, ослабнет Русь, тогда ее голыми руками взять можно.

Чем ближе Киев, тем решительней становился Мстислав, он уже не вспоминал предсмертное предупреждение Тегдага. Князь знал, что Ярослав в Суздале, дружина при нем хоть и немалая, но не такая, чтобы против него выступать. Брячислав по весне вернулся обратно в свой Полоцк и вряд ли сломя голову бросится обратно. Киев стоял пустой. Конечно, там тоже была дружина, но не войско же!

Кроме того, Мстислав не собирался брать Киев на щит, он хотел предложить себя князем, который не станет метаться между Киевом и Новгородом или Полоцком, а будет сидеть в городе весь год и править твердо, но справедливо. Ведь не обижал же киевлян его отец Сфенг? Должны помнить, а если помнят, то и признают князем. Вот тогда пусть попробует Ярослав выгнать его из Киева или предложить взамен далекий маленький Муром!

Не все верно рассчитал князь Мстислав. Киев был тот, да не тот. С него хватило и Болеславова войска. Князья и впрямь не всегда бывали в городе, но хуже от этого не становилось. Город жил своей жизнью, уже поняв, что пришедший из Новгорода князь не так уж и плох. Кроме того, в Киеве было много бояр, появившихся вместе с Ярославом или Брячиславом, которые вовсе не горели желанием менять князя. А один вид войска тмутараканского князя повергал киевлян в ужас – слишком много среди его дружинников было степняков! Может, князю они и подвластны, да только лучше бы не пускать такую рать в город, как бы чего не вышло…

Киев не открыл ворот перед Мстиславом! Мало того, отправил гонцов к Ярославу и Брячиславу с просьбой о помощи. Посланных к Брячиславу смогли перехватить, тот не скоро узнал о киевской беде. Да и Ярослава разыскали не сразу, никто не знал, что князь в Суздале, гонца отправили в Новгород. Киев упорно сидел с закрытыми воротами.

Это не была осада. Мстислав хорошо понимал, что, взяв город с боем, он не сможет потом им править. Одно дело – победить князя и самому стать таковым, и совсем другое – взять Киев на щит. Кроме того, оглядывая свое войско, он сомневался, что сможет удержать всех от разбоя. Тогда совсем плохо, разгрома и обид киевляне не простят, а ему хотелось быть мудрым и справедливым, создать огромную Русь, о которой когда-то мечтал его дед Святослав.

– К чему тебе Киев?

– Не Киев – Русь!

Интей словно не замечая его поправки, продолжал ворчать:

– Тмутаракани мало? Касогов под себя взял, тоже мало? Зачем тебе столько земли?

– Заладил: зачем, зачем!.. Еще мой дед мечтал о Руси от моря до моря! Одно море у меня есть, сяду здесь, встанет под меня Новгород, будет и второе!

– Новгород ни под кого не встанет, он сам любого под себя подомнет. Сколько лет с ним киевские князья силой борются, а верх взять не могут. Зачем тебе Новгород?

Кулак Мстислава сжался, черные глаза блеснули бешенством.

– Мне сказывали, что и без Новгорода выход в Варяжское море есть! И этому городу доступ перекрыть можно, ежели с умом сесть.

– Э-е-ех! – с досадой махнул рукой Интей. Ему хотелось возразить, что это слишком далеко, что князь Святослав погиб, оставшись без поддержки слишком вдали от дома, но Мстислав сам хмыкнул:

– Но это потом, слишком далеко. Сейчас хочу сесть в центре будущего княжества, чтоб на одинаковом расстоянии и от севера, и от ромеев.

– Но Киев вон ворота открывать не спешит. Никому не верят, с них и Болеслава хватит. Силой брать станешь?

Некоторое время князь молча смотрел на киевские стены, чуть прищурив глаза и задумчиво покусывая губу, потом вдруг резко повернулся к советчику, взгляд блеснул насмешкой:

– Чернигов недалеко?

– Недалеко…

– Там сяду! – Рука разрубила воздух, словно отсекая все сомнения разом. – Чернигов стольным градом новой Руси станет, Киев себя запятнал. Отправь в Чернигов гонца – предупредить. Пусть передаст, что с миром иду, и про столицу тоже, чтоб и эти с перепугу ворота не закрыли.

Интей мысленно ахнул: ай да князь! А еще твердят, что у него одна дружина на уме. Нет, Мстислав, как его дед, любит воевать, но и умеет думать как хороший правитель. Хитрый правитель. Прав он, Чернигов давно Киевом обижен, воевать сам не решится, но под руку сильного князя всегда встанет. И над Киевом угрозой висеть будет. Ай да Мстислав!

Весь оставшийся день, отправляя гонцов в Чернигов, занимаясь другими делами, Интей размышлял о задумке Мстислава. Чернигов особо обижен после убийства их князя Кальдимара наемником киевского князя Владимира. Может, Владимир и был ни при чем, но обиды это не уменьшило. И соперничество есть, Чернигов за Киевом – словно младшая невестка за старшей, вечно позади и вся вина на ней. Только неужто снова между русами война будет? Плохо, что молодые князья за власть меж собой свои народы сталкивают.

Плохо это, но Мстиславу Тмутаракань давно мала, а касожским князем становиться не хочет. Что пересилит – дедова кровь или бабкина и материнская? Подумал и понял, что дедова. Русич он, хотя степную горечь полыни с молоком матери впитал. Пока сидел Мстислав в Степи, дышал воздухом, напоенным степными травами, Киев и остальная Русь были для него что Царьград с ромеями, хоть и свое, а где-то там за лесами, за долами.

Но стоило испить родниковой водицы да услышать птичий перепев в лесу, как все древнее всколыхнулось внутри. Теперь про степь и не вспоминает, кумыс против родниковой водицы поблек. Не один князь, многие дружинники так, родились и выросли в Тмутаракани, а киевский лес таким родным показался, словно всю жизнь только его и знали.

Сам Интей, напротив, страстно жаждал вернуться в родную Степь. Каждому свое, вздохнул советник, но если князь и в самом деле останется в Чернигове, то Интей попросится обратно в Тмутаракань, там тоже надо кому-то править. Пусть не наместником, он до власти не жадный, но хотя бы таким же советником.

Но сначала предстояло посадить самого Мстислава в Чернигове…

Чернигов ворота не просто открыл, но и встретил Мстислава как своего князя, которого давно жаждал. И их новый князь был столь же родовит, как и киевский. Но главное – он пообещал сделать Чернигов новой столицей! Северяне поверили.

Мстислав прекрасно понимал, что похода на Киев Ярослав ему не простит. По-хорошему после отказа Тмутараканского князя взять один только Муром у них не получалось. Оставалось только либо с позором убраться восвояси, либо биться не за Киев, конечно, гордый Мстислав поклялся больше не подходить к его стенам, но хотя бы за Чернигов.