Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии

Напрасно великолепный в гневе Бассомпьер грозил собственноручно расстрелять всех, кто упустил дю Трамбле.

Швейцарцы упорно стояли на своем:

— Гофорил по-немецки, косподин маршал! Ни один елофо францусски, все фремя — немецки!

— Кто говорил, канальи?!

— Тот косподин, который выходить.

— А-а, так вы признаетесь, что выпустили его?!

— По фаш приказ, косподин маршал. Ни слофо по-францусски!

— Ах, черт побери!

— Вы совершили ошибку, Бассомпьер, недооценив способности дю Трамбле к языкам, — ядовито заметила Мария Медичи. — Она может дорого стоить нам всем. Потому что с кардиналом господин дю Трамбле будет говорить на родном языке, что значительно облегчит взаимопонимание!

Анна Австрийская опустилась в кресло, ноги плохо слушались ее.

— Крепитесь, милая, ваше положение можно назвать завидным по сравнению с моим.

Но королева плохо слышала ее.

— Задержат де Фаржи, допросят ее… Людовик не простит, если узнает! повторяла она.

— Ну так надо, чтобы он не узнал.

— Но дю Трамбле все сообщит кардиналу, а кардинал — королю.

— А следовательно…

— Следовательно?

— Необходимо любой ценой задержать дю Трамбле.

— Но как это сделать?! Он опередил нас!

— Значит, необходимо догнать и арестовать его прежде, чем он доберется до Дофине.

— Но это невозможно! Дю Трамбле несся во весь опор.

Он не сойдет с коня, пока не доскачет до резиденции Ришелье!

— Значит, надо послать за ним того, кто способен скакать быстрее!

— Но таких людей нет!

Мария Медичи пристально посмотрела на королеву.

— Мне кажется, Анна, вы несправедливы к тем, кто вам предан.

При этих словах королевы-матери слабый румянец проступил на бледном лице Анны Австрийской.

— Мне предана одна Эстефания, ваше величество.

— Вы знаете, что это не так.

— Да, конечно, были еще несколько человек, но кардинал лишил меня моих друзей. Герцогиня де Шеврез в ссылке…

— Теплее, Анна! Хотя я не имела в виду де Шеврез.

— Право, я не знаю, о ком вы говорите, мадам.

— Анна! Сейчас не время для дипломатии. Нам обеим грозит опасность. Ришелье — страшный человек!

— О, мадам, мне ли не знать этого!

— Так что же вы медлите?! Призовите на помощь тех, кто отводил от вас удары кардинала. Тех, кто не страшится ни его шпионов и приспешников, ни его самого! — Королева вскинула руки, словно пытаясь защититься от разящего удара. Она попыталась приподняться, но силы оставили ее. — Поймите, Анна! Время уходит. Я расположена к вам и никогда не причиню вам никакого зла. Что вас испугало?! Только то, что мне известно, что вам хорошо служат? Что в полку мушкетеров есть храбрецы, преданные своей королеве?!

Я имела в виду лишь то, что надо прибегнуть к услугам этих солдат, привычных к седлу и свисту пуль.

Анна Австрийская не могла не оценить деликатности королевы-матери.

— Вы правы, ваше величество, — сказала она, овладев собой. — Но, к сожалению, прошло время. Ему подвластна даже дружба…

— Вы хотите сказать…

-..Эти люди расстались, и нет уже тех, кто вчетвером оборонял бастион Сен-Жерве от целой армии.

— Они больше не мушкетеры?

— Да, мадам, я совсем потеряла их из виду. Впрочем, я знаю от… от одной дамы, все еще помнящей обо мне, что один из них принял сан.

— Этот, пожалуй, нам сейчас не поможет.

— Он, кажется, в Лотарингии… Ax! — внезапно воскликнула королева. Как я могла забыть?!

Мария Медичи испытующе посмотрела на нее.

— Кажется, вы все же вспомнили нечто важное?

Румянец на щеках королевы стал заметнее.

— Да… Остался господин д'Артаньян… Если я правильно помню, он лейтенант мушкетеров де Тревиля.

— Вот видите, Анна, — еле заметно улыбнулась королева-мать. — Что бы вы без меня делали?

— Но что же мы теряем время! — всплеснула руками Анна Австрийская. Надо немедленно послать за ним. Если еще в силах человеческих спасти нас, то это может сделать только господин д'Артаньян!

— Именно в этом я убеждаю вас последние четверть часа, Анна, произнесла Мария Медичи, подавив невольный вздох. Раскрасневшаяся и похорошевшая королева напомнила ей о собственной ушедшей молодости. Однако, где он сейчас может быть?

— Мушкетеры всегда сопровождают короля.

— В таком случае — к королю!

Маршал Бассомпьер был выслан вперед — пролагать дорогу в ночи.

— Вы должны искупить свою вину, любезный мой Бассомпьер, — сказала королева-мать. — В карауле — швейцарцы, а теперь уж вы несомненно единственный человек в замке, способный с ними объясниться.

— Рр-р-хх-грррмм, мадам! — прорычал маршал, отчаянно устремляясь вперед.

Главный герой нашего повествования действительно находился подле короля. Он охранял сон выздоравливающего, не допуская к нему никого. На этот счет он получил строжайшие указания от единственного человека, для которого делалось исключение в любое время дня и ночи, — королевского врача Бувэра. Д'Артаньян нес дежурство.

— Господин лейтенант! — прогремел Бассомпьер. — Сдайте дежурство кому-нибудь из своих подчиненных. Для вас есть срочное дело.

— Мое имя — Д'Артаньян, господин маршал, — бесстрастно заметил гасконец.

— Отлично, я приму это к сведению. А теперь, господин д'Арманьян…

— А теперь, господин маршал, я вынужден просить вас говорить потише. Вы можете разбудить короля, в этом замке чертовски тонкие стены.

— Господин Арманьян, я не привык к такому тону!

— Господин маршал, я тоже. И потом, меня зовут Д'Артаньян.

Бассомпьер понял, что перед ним серьезный человек.

— Ну что ж, — сказал маршал. — Я вижу вы тот, кто нам нужен.

— Возможно, — невозмутимо согласился лейтенант мушкетеров. — Но кого вы имеете в виду?

Бассомпьер понял, что сказал лишнее.

— Сударь, — произнес он внушительно. — Вы узнали меня.

— Совершенно верно, господин маршал. — И мушкетер слегка поклонился. Поклон был вежливым, но не более.

— Я имею право приказывать любому офицеру. Так вот, я приказываю вам немедля передать дежурство надежному человеку, взять самую резвую лошадь, какую только вы сможете здесь найти… — Бассомпьер резко обернулся: ему послышались легкие шаги. Д'Артаньян хранил прежнее бесстрастное выражение. Так вот, сударь, — продолжал маршал. — Вы возьмете лошадь и поскачете по дороге на Дофине…

— Сожалею, господин маршал, но это совершенно невозможно.

— Черт побери! Это еще почему?

— Потому что вы не господин де Тревиль.

— Я — Бассомпьер! — гневно вскричал маршал.

— Именно по этой причине я не сойду с места.

— Однако вы упрямец, господин д'Арвильян! — вконец разгневался маршал.

— Меня зовут Д'Артаньян. Вы опять говорите слишком громко, господин маршал, это может повредить здоровью его величества, — являя собой полную противоположность Бассомпьеру, отвечал мушкетер. Сам Атос не мог бы выказать больше хладнокровия.