Юрий Никитин - Золотая шпага

– Ладно, – сдался Быховский. – В семь часов военный совет. Приходи послушать очередную болтовню о решительном штурме. Если появятся какие-либо соображения, приготовь.

Засядько повернул коня в сторону русского лагеря, расположенного почти под самой крепостью. Со стены грянуло несколько выстрелов. Быховский сердито погрозил кулаком.

– У меня уже есть соображения, – сказал Засядько.

– Какие?

– Всякие.

– Ракетная рота?

– Она самая.

– Гм… Остается надеяться на твоих ракетчиков. Мы наслышаны об их успехах под Браиловом и Ахалцыхом. А тут наша артиллерия два месяца зря расходует снаряды. Твои ракетчики прибыли?

– Сегодня утром. Двадцать два человека командиров и триста три рядовых. Толковые парни. Впрочем, сам увидишь.

– Отдыхают?

– Какое там! Балабуха ушел осматривать позиции. Завтра установим верстаки и дадим туркам жару.

– Ой ли?

– Браилов не научил разве? – спросил Засядько. – Или Ахалцых?

– Мы там не были, – уклонился Быховский. – Мы с начала войны стоим под Варной, будь она неладна! Боюсь, что Варна – не Ахалцых, это орешек покрепче.

– У меня крепкие зубы, – улыбнулся Засядько. – Пошли на совет. Пора.

Верховное командование постановило захватить крепость решительным ударом с севера и юга одновременно. Более мощным должен быть удар с севера. Решающий штурм начнется утром 16 сентября.

Засядько с легким раздражением слушал речи, в которых так и мелькали слова «сокрушительный удар», «стремительный натиск», «полный разгром противника». Сколько этих сокрушительных ударов разбилось о неприступные стены Варны? Он видел, что взоры членов военного совета то и дело обращаются с надеждой к нему. Все уже слышали об успешном применении боевых ракет под Браиловом и Ахалцыхом и теперь ждали, что он скажет.

– Что скажете вы, Александр Дмитриевич? – обратился к нему князь Рагулин, председатель военного совета. – Может быть, иначе расположить батареи? Чтобы причиняли больший урон? У вас громадный опыт в этой области – вам и карты в руки.

– Пусть артиллеристы отдохнут, – ответил Засядько. – Утром я выведу на боевые позиции своих ракетчиков.

– Вы надеетесь…

– Я уверен. Судьбу Варны решат ракетные установки.

Рагулин с неудовольствием пожевал старческими дряблыми губами. Он не терпел, когда его перебивали. Как-никак сиятельный князь, потомок Рюриковичей, командующий армией, а не нищий генерал из Малороссии!

– Не слишком ли вы уверены? – спросил он сухо.

Все умолкли в предчувствии конфликта. Рагулин был злопамятен. Карьеру начал с интриг при дворе и ложных донесений, неугодных людей старательно убирали с его пути влиятельные родственники.

– А вы когда-нибудь видели ракетный удар? – спросил Засядько почти вызывающе. – Одновременный ракетный удар нескольких установок?

– Я знаю артиллерию…

– Я ее тоже знаю. И ракеты знаю. Завтра и вы их узнаете! – Он деловито взглянул на часы, поднялся. – Простите, должен откланяться. Хочу на ночь еще раз проинструктировать ракетчиков. Честь имею!

Он поклонился и покинул помещение совета. Все ошеломленно молчали, затем разом взглянули на Рагулина. Глаза командующего горели недобрым огнем. Дерзкий генерал, покинувший помещение раньше князя, нанес ему оскорбление. Если завтра с ракетами у него хоть что-то сорвется, уж он, Рагулин, сумеет представить дело в нужном свете. Карьера нищего генерала-изобретателя будет прервана…

Поздно вечером Быховский отыскал Засядько. Тот сидел в маленькой комнатке и озабоченно изучал чертежи. В пламени свечи лицо генерала казалось суровым и неприступным.

Быховский сказал огорченно:

– Рагулин рвет и мечет. Ты в самом деле так уверен? Может, не стоит отказываться от артиллерии?

– Я не отказываюсь, – отозвался Засядько рассеянно. – Но не хочу, чтобы заслуги ракетного оружия приписали артиллеристам. Не получится у ракетчиков – заговорят пушки. Но у ракетчиков должно получиться. Кстати, я нарочно дразнил Рагулина. Так моя победа будет значительней… Да и другим урок! – Он обнял товарища за плечи, дружески встряхнул. – Запомни: в мире появилась новая сила! Сражениями будут руководить инженеры, а не именитые князья. Техника будет решать исход боев. Мало кто это понимает… а ведь еще Бонапарт признал, что потерял корону, когда прогнал Фултона с его проектом парового судна.

– Не знаю, – неуверенно пожал плечами Быховский. – Рагулин не простит…

Засядько сказал успокаивающе:

– У Балабухи двадцать три шестизарядные ракетные установки. Одновременного залпа достаточно, чтобы причинить крепости огромные разрушения.

– Не увлекайся, – предостерег Быховский.

– Я не увлекаюсь. Наполеон считал подводные лодки варварским способом ведения войны – и проиграл. Кстати, я подал проект об оснащении подводных лодок ракетными установками. Новое слово в военной технике! Побеждает обычно страна, лучше оснащенная технически. А ракеты – вершина военной науки. Варварство? Да, ракеты причиняют больше разрушений, чем ядра. Но вспомни: римская церковь прокляла и запретила техническую новинку Средневековья, от которой не спасала и самая толстая кольчуга, – арбалет, она же старалась запретить употребление в военном деле другого средства массового уничтожения – пороха. Но еще долго техника будет служить войне. Когда же решат покончить с войнами – я первый выну гранаты из ракет.

– Куда же ты денешь их? – спросил Быховский недоверчиво.

– Гранаты?

– Ракеты.

Засядько счастливо улыбнулся:

– О, тогда и начнется настоящая работа…

– А куда нас, военных? – задал Быховский коварный вопрос.

– Дружище! У нас будет самое лучшее в мире занятие.

– Разводить тюльпаны? Нет, Саша, не верю в твои мечтания. Человек – это самый лютый зверь на свете. Никогда не перестанет убивать себе подобных!

– Перестанет.

– Веришь в доброе начало?

– Верю. Но даже не будь этой веры – все равно знаю: человек воевать перестанет. Проследи за историей вооружения. Стрелой можно было убить одного, пушечным яд­ром – нескольких человек, ракетой – несколько десятков. Подводная лодка потопит корабль с сотнями людей на борту. И подобное стремление к убиванию одним махом как можно большего числа людей будет все увеличиваться. В принципе возможно сконструировать огромную ракету или серию больших ракет, которые одним ударом превратят в пыль такой город, как Петербург. Можно ли воевать при таком оснащении?

Быховский поежился:

– Не хотел бы я жить в том мире… Но ничего такого не будет. Фантазия, скажу, работает у тебя на славу! Постращал здорово! Мурашки побежали по спине. Тебе бы писателем быть, сочинять романы ужасов.