Юрий Никитин - Золотая шпага

– Война кончилась! – заявил Засядько, возвратившись в лагерь.

– Ты что? – изумился Паскевич. – Мы только начали добиваться успехов!

– Нам нужен мир во что бы то ни стало. Вот-вот грянет война с Бонапартом. Мы готовы заключить мир на любых условиях, только бы высвободить армии…

Паскевичу вскоре пришлось убедиться в правоте товарища. Начались долгие изнурительные переговоры, в результате которых Россия приобретала Бессарабию с границей по Пруту – неважное вознаграждение за шестилетнюю кампанию! – и возвращала Порте всю территорию, захваченную у турок в Азии.

Через три недели Александр Засядько принял первый бой с авангардными частями армии Наполеона. Маршал Даву отбросил корпус Багратиона, в составе которого находился батальон Засядько, к Смоленску.

Из-за отсутствия правильной организации интендантства, невозможной при таких огромных расстояниях и плохих дорогах, солдаты наполеоновской армии приучились жить за счет побежденной стороны, занимаясь мародерством. Так как большинство мародеров, особенно из числа солдат иностранных легионов, превращались в дезертиров, то ряды наполеоновских войск стали редеть. 29 и 30 июня разразились грозы. Дожди испортили дороги, пало несколько тысяч лошадей, в результате этого французам не удалось настигнуть русских при отступлении.

Мародерство, дезертирство, болезни стали причиной огромных потерь в наполеоновской армии. По пути от Немана до Двины она потеряла около 150 тысяч человек. Кавалерия Мюрата с 22 тысяч уменьшилась до 14 тысяч, корпус Нея – с 36 тысяч до 22 тысяч, баварцев Евгения, пораженных эпидемической болезнью, из 27 тысяч осталось 13 тысяч, итальянская дивизия Пино, изнуренная переходом в 600 миль, проделанным за три-четыре месяца, с 11 тысяч сократилась до 5 тысяч. Ни один противник никогда не наносил Наполеону таких потерь, как погода! Вся кампания по разгрому русских войск оказалась под угрозой.

Засядько присутствовал на военном совете под Смоленском, который созвали Барклай де Толли и Багратион. В числе присутствующих был великий князь Константин, с которым Засядько познакомился еще во время Швейцарского похода, и много генералов обеих армий: Барклая и Багратиона. За отступление осмелился высказаться один Барклай.

Этот бой, который решили все-таки дать, продолжался три дня. Затем объятый пламенем Смоленск был оставлен, русские армии отступили.

Засядько все чаще слышал, как Барклая де Толли обвиняли в измене. Дескать, проклятый немец продался французам, во главе армий должен стоять обязательно русский… Наконец Александр I сменил фельдмаршала, вся вина которого заключалась в его шотландском происхождении, и поставил на его место Голенищева-Кутузова.

6 сентября, когда русская армия остановилась на равнине между деревнями Бородино, Горки и Семеновское, прошел слух, что здесь наконец-то Бонапарту дадут решительное сражение. Солдаты и офицеры молились привезенным из Москвы чудотворным иконам, проносимым по полкам крестным ходом.

На следующее утро в пять часов завязался бой… Он запомнился Александру еще тем, что удалось ближе познакомиться с фельдмаршалом Барклаем де Толли, удивительным человеком, трагическая судьба которого потом постоянно привлекала внимание историков, биографов, литераторов.

В начале шестого утра войска Евгения Богарне пошли в атаку через реку Колочу в направлении селения Бородино. Одновременно корпус Понятовского атаковал силы Тучкова. Обе атаки успеха не имели, и через полчаса Наполеон двинул в бой главные силы. Началось сражение, которое военные историки России назовут Бородинским, а во Франции – Московским.

Через шесть часов непрерывных атак французские войска овладели флешами. Багратион был смертельно ранен, а генерал-лейтенант Коновницын, принявший командование, отвел войска за Семеновский овраг.

Засядько с начала сражения находился на батарее генерала Раевского. Здесь разразились наиболее ожесточенные бои, так как Бонапарт сосредоточил для взятия батареи свыше 300 орудий и около 35 тысяч человек. Атака следовала за атакой. Канониры то и дело, оставив орудия, бросались врукопашную. Силы таяли, недалек был тот час, когда батарею защищать станет некому. В самый критический момент Засядько увидел, как слева выскочил отряд легковооруженной конницы русских, ударил во фланг наступающей французской пехоте, смял последние ряды. Во главе конного отряда он узнал черную фельдмаршальскую мантию Барклая де Толли, который мастерски и ожесточенно рубился, врезаясь в самую гущу неприятеля.

Кто-то позади сказал с нескрываемой досадой:

– Вот сволочь заговоренная!

Засядько обернулся, зло посмотрел на Балабуху, с которым судьба свела его за последние несколько часов до битвы. Тот с ненавистью наблюдал за фельдмаршалом. Перехватив взгляд товарища, пояснил:

– С утра суется в самые опасные места… Говорят, ищет смерти. Враки! Подумаешь, обидели… А что цел – тоже понятно: свой своих не трогает.

Засядько видел, что небольшому отряду Барклая нужно немедленно возвращаться: французы оправились от удара и начали окружать отважных конников. Пятидесятилетний фельдмаршал сражался с энергией юноши и опытом вождя, но при таком превосходстве сил противника личная отвага и мужество все равно будут сведены на нет.

– Надо бы помочь… – прошептал Засядько.

– Вывернется, – ответил Балабуха неуверенно. – Французы знают, что он предатель, и не тронут.

– Глупости говоришь, – возмущенно сказал Засядько и снова посмотрел на поле сражения.

Французы уже взяли конный отряд в кольцо. Барклай, отбиваясь от троих, оглядывался на своих людей. Когда перед ним остался один противник, он смял его конем и бросился на помощь какому-то юному офицеру с залитым кровью лицом, который с трудом отбивался от наседавшего дюжего противника.

– Дай людей, – попросил Засядько. – У тебя есть резерв.

– Не дам, – поспешно ответил Балабуха, словно ждал этой просьбы. – Люди устали. Раз выпала передышка, пусть отдохнут.

– А там гибнет человек, которому мы обязаны этой передышкой! – резко сказал Александр, уже не сдерживаясь. – Эх, ты… Запомни: мы с тобой не учились вместе в корпусе. Мы с тобой не дружили. И уже не знакомы.

Он вскочил на бруствер и отчаянно звонко крикнул:

– Есть добровольцы? Надо выручить храбрецов! Кто не трусит – вперед, за мной!

И с обнаженной шпагой бросился вперед. Сзади слышался топот: несколько человек покинули батарею и бежали следом. Смяв попавшихся на пути французов и не ввязываясь в отдельные схватки, Засядько стал пробиваться к взятому в кольцо фельдмаршалу. Тот уже смертельно устал и отбивался с трудом. Рядом с ним падали сраженные пулями и саблями русские солдаты и офицеры.