Юрий Никитин - Золотая шпага

– …Маршал Франции в четвертом году, – продолжил Засядько, улыбаясь, – князь Невшательский в следующем, через год – герцог Валанженский, еще через несколько месяцев – князь Ваграмский…

– У вас отличная память, – заметил Барклай.

– Мы с ним встречались, когда он после отречения Наполеона перешел на службу к королю Людовику.

– Д-да, – сказал Барклай, сразу помрачнев. – Служба у Людовика… Как вы уже слышали, Бонапарт еще раз явил миру свою гениальность. Знаменитые сто дней!

– А что с Бертье? На чьей стороне он оказался?

– Ни на чьей. Он не знал, как поступить правильно. И покончил жизнь самоубийством.

Засядько помолчал, не зная, как отреагировать на неожиданное сообщение. Чувствительность и совестливость никогда не были сильной стороной военных. И, зная Бертье, он не ожидал от него такого шага. Или люди с возрастом меняются?

– Ну да ладно, – вздохнул Барклай. – Все там будем. Одни раньше, другие позже… Рад вас видеть, Александр Дмитриевич. С чем пожаловали?

Он спрятал письмо, пригласил Засядько сесть. Тот, почтительно наклонив голову, промолвил:

—Мир праху усопших… Но мертвым – покой, а живым нужно жить и работать. —И сразу же перешел к делу: – Я привез для армии новое оружие. Чиновники из военной коллегии едва не заморозили изобретение, да, к счастью, все обошлось. Благодаря великому князю Константину.

Барклай вскинул брови:

– Как же?

– Он велел направить меня к вам, – засмеялся Засядько. – Знает, что вы печетесь лишь о русском воинстве, ваши приказы не могут отменить даже августейшие особы.

– Ну-ну, это уж слишком, – отмахнулся Барклай. – Не могут отменить мои приказы, так могут отменить меня. Что уже и делали…

Засядько поклонился:

– А потом, убедившись, что без вас ни шагу, что вы были правы во всех начинаниях, снова вручали вам вожжи. Это знают в армии. Знают и растопчины всех мастей, отчего по ночам их давят кошмары.

Барклай засмеялся:

– Ладно… Чем я могу быть вам полезен?

Засядько сказал тем же бодрым голосом:

– Благоволите, Михаил Богданович, назначить день, чтобы я мог показать вам ракеты.

– Зачем же какой-то особый день, – сказал Барклай заинтересованно. – Если их нетрудно доставить, то велю сейчас послать за ними. Я знал, что вы талантливый инженер-артиллерист, а выходит, что еще и изобретатель?

– Не столь уж я разносторонен, – ответил Засядько дипломатично. – Я воин, и все мои помыслы направлены на прославление нашего оружия. Будь у нас ракеты раньше, кто знает, посмел бы Бонапарт ступить на нашу землю? А если б и начал свое варварское нашествие, то, возможно, был бы остановлен раньше. И тогда сидели бы с нами многие храбрецы, павшие на полях сражений…

– Да, – вздохнул Барклай. Он потер переносицу, потом взглянул вопросительно на гостя. – Зная вас как деятельного человека, не могу помыслить, чтобы вы отложили сие предприятие до завтра.

– Вы угадали, – ответил Засядько, несколько смущенный проницательностью старого полководца. – В прихожей я оставил треногу с ракетами. Сейчас внесу.

– Неужели сами несли станок? – удивился Барклай.

– Вы убедитесь, что для этого вовсе не обязательно быть Геркулесом!

Через минуту Засядько вернулся со своим детищем. За ним вошли и почтительно остановились у порога два адъютанта фельдмаршала в новеньких мундирах из тонкого английского сукна. Оба в чине полковников. Александр понимал, что вины Барклая в появлении этих франтов не было. Во всей армии они вытесняют из штабов боевых офицеров, которые не смущались носить мундиры из простого солдатского сукна.

– Эта тренога и есть пусковой верстак? – спросил Барклай недоверчиво.

Засядько, в который раз услышав традиционный вопрос, засмеялся. Фельдмаршал покосился на сверкнувшие в полумраке кабинета ровные белые зубы полковника.

– Вопрос глупый, – признал Барклай. – Представляю, сколько раз вам его задают. Но это первое, что приходит в голову при виде такой ажурной вещи. Удивительно, что вы еще сохраняете чувство юмора. Я бы уже взъярился. Кстати, Александр Дмитриевич, может быть, опустим теорию? Ваши ракеты можно будет опробовать сегодня же?

– Конечно, – ответил Засядько с облегчением.

Около трех часов они проводили стрельбы. Место выбрали удачное – пустынный берег реки. Несколько конных кирасиров маячили на горизонте, останавливая любопытствующих.

Барклай с живейшим интересом следил за стрельбами. Засядько понимал, что многоопытный фельдмаршал – он же и военный министр – скрупулезно взвешивает плюсы и минусы нового оружия. Плюс – высокая эффективность, но совсем не просто вооружить армию новым оружием, обучить людей, выработать тактику и стратегию…

– Добро, – сказал Барклай, когда Засядько расстрелял по мишеням три ящика ракет. – Отберите людей по своему усмотрению и постарайтесь научить их обращаться с ракетами. Мне нужно знать, за какой срок можно подготовить хотя бы отделение ракетчиков.

Засядько начал с гренадерских полков, которые во все времена считались отборными. Однако быстрее всех овладели искусством точной наводки с последующей стрельбой по цели казаки, будто им это искусство передалось по наследству.

Труднее оказалось с составлением пороховых смесей.

Пришлось затратить почти вдвое больше времени, чем полагал, но в конце концов уладилось и с этим. Правда, можно было привозить в действующую армию ракеты, собранные в Петербурге, но у Засядько созрел иной план.

Производство ракет можно и нужно наладить в самой армии! Конечно, не из сырья – с таким делом здесь невозможно управиться, но сборку из готовых частей лучше всего производить в относительной близости от театра военных действий. Ракета – слишком сложный механизм, чтобы ее можно было изготовить на каком-либо одном предприятии, заказы на отдельные части придется разбросать по различным пороховым, оружейным и литейным заводам. А собирать нужно в специализированном заведении, которому надлежит находиться вблизи от армии или даже в ней самой…

Засядько, собрав более-менее понимающий свое дело штат, смог показать одновременный запуск двух десятков ракет. На этом испытании, кроме Барклая, присутствовал весь генералитет. Александр постарался блеснуть мастерством, и это ему удалось.

После окончания испытания он подошел к Барклаю:

– Расстрелял весь запас, Михаил Богданович. Что теперь?

Барклай обнял бывшего соратника по сражениям:

– Можете сразу отправляться в Петербург. Я заготовил для вас сопроводительную бумагу в военное ведомство. А можете отдохнуть здесь. Чудесная природа, лес, река…

– Спасибо, Михаил Богданович. Мне нужно ехать. Время идет, а так мало сделано!