Елена Первушина - Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

Юристы изучают возможности передачи власти в обход существующих законов старшей дочери царя — Ольге Николаевне. Александра Викторовна Богданович, жена генерала от инфантерии писателя Евгения Васильевича Богдановича, записала в дневнике 9 июля 1901 г.: «Мясоедов-Иванов говорил, что Витте с Сольским проводят мысль об изменении престолонаследия, чтобы сделать наследницей дочь царя Ольгу».

На имя императора в Министерство Императорского двора начинают приходить письма, авторы которых обещают открыть секрет гарантированного рождения мальчика. Письма поступают не только из России, но буквально со всего света: из Англии, Франции, Бельгии, США, Латинской Америки и Японии. Некоторые авторы просят за секрет несколько десятков тысяч долларов. Большинство корреспондентов советует императрице сесть на особую диету, а некий фельдшер Н. Любский пишет: «Можно предсказать, какого пола отделяется яйцо у женщины в данную менструацию и, следовательно, можно иметь ребенка желаемого пола. Такую строгую последовательность в выделении яичек у женщин я осмеливаюсь назвать законом природы». Способ хоть и звучащий наукообразно, но абсолютно не имеющий никакого отношения к реальности, так как пол будущего ребенка определяет не яйцеклетка, а сперматозоид, участвующий в оплодотворении. А вот еще совет, столь же «научный» и «действенный»: «Попросите Государя, Вашего Супруга, ложиться с левой стороны или, иначе сказать, к левому боку Вашего Величества, и надеюсь, что не пройдет и года, как вся Россия возликует появлением желанного наследника».

Заведующий канцелярией Министерства Императорского двора полковник A. A. Мосолов писал, «что, по установленному в Министерстве Императорского двора порядку, письма и ходатайства, заключающие в себе подобного рода советы, оставляются без ответа и без дальнейшего движения».

Но императрица постоянно чувствовала, что не оправдывает ожидания подданных. Нервы ее были так расстроены, что у нее развилась ложная беременность. Она располнела, ощущала все признаки беременности, но по вполне понятным причинам не торопилась сообщать о ней. Наконец скрывать изменения уже было нельзя, и о беременности объявили официально. Сергей Юльевич Витте писал: «Императрица перестала ходить, все время лежала. Лейб-акушер Отт со своими ассистентами переселился в Петергоф, ожидая с часу на час это событие. Между тем роды не наступали. Тогда профессор Отт начал уговаривать Императрицу и Государя, чтобы ему позволили исследовать Императрицу. Императрица по понятным причинам вообще не давала себя исследовать до родов. Наконец она согласилась. Отт исследовал и объявил, что Императрица не беременна и не была беременна, что затем в соответствующей форме было объявлено России».

А вот отрывок из письма великой княжны Ксении Александровны княгине A. A. Оболенской, ближайшей фрейлине и подруге императрицы-матери Марии Федоровны: «Мы все ходим как в воду опущенные со вчерашнего дня… бедная А. Ф. оказалась вовсе не беременна — 9 месяцев у нее ничего не было и вдруг пришло, но совершенно нормально, без болей. Третьего дня Отт ее видел в первый раз и констатировал, что беременности никакой нет, но, к счастью, внутри все хорошо. Он говорит, что такие случаи бывают и что это происходит вследствие малокровия».

Великий князь Константин Константинович записал в своем дневнике 20 августа 1902 года: «С 8 августа ежедневно ждали разрешения от бремени Императрицы… Аликс очень плакала, когда наконец допущенные к ней доктор Отт и Гюнст определили, что беременности нет, но и не существовало».

Факт ложной беременности решили скрыть и 21 августа 1902 года опубликовали сообщение: «Несколько месяцев назад в состоянии здоровья Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны произошли перемены, указывающие на беременность. В настоящее время, благодаря отклонению от нормального течения, прекратившаяся беременность окончилась выкидышем, совершившемся без всяких осложнений при нормальной температуре и пульсе. Лейб-акушер Д. О. Отт. Лейб-хирург Гирш. Петергоф 20 августа 1902 года».

Разумеется, этому сообщению не верили. Государственный секретарь A. A. Половцов в августе 1902 года писал: «Во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как, например, что императрица родила урода с рогами». Другие обвиняли императрицу в неадекватном поведении. Тот же Витте называет ее «ненормальной истеричной особой».

А великая княгиня Мария Александровна после своего посещения России пишет: «Такое впечатление, что Ники и Аликс скрываются от всех больше, чем когда-либо, и не встречаются ни с кем». И добавляет: «Аликс совсем не пользуется популярностью». Но Николай все же сделал последнюю попытку.

Великие княгини Ольга и Татьяна в формах подшефных полков. Царское Село. 1910-е гг.

В 1903 году, когда Дом Романовых праздновал свое 290-летие, в Зимнем дворце состоялся так называемый «Исторический бал» — маскарад, на котором император и императрица, многочисленные родственники и приближенные императора появились в костюмах XVII века — в роскошных одеждах московских царей и цариц, бояр и боярышень, стрельцов и сокольничих. Николай — в костюме Алексея Михайловича, его любимого русского царя, Александра Федоровна — в платье царицы Марии Милославской. Бал начали русской пляской и хороводом, который вели великая княгиня Елизавета Федоровна и княгиня Зинаида Юсупова. Потом были вальсы, кадрили, мазурки, потом ужин под пение Архангельского хора.

Исторический костюмированный бал 1903 г.

Великий князь Александр Михайлович писал в своих воспоминаниях: «22 января 1903 года „весь“ Петербург танцевал в Зимнем дворце. Я точно помню эту дату, так как это был последний большой придворный бал в истории Империи.

Почти четверть столетия прошло с той достопамятной ночи, когда я и Ники смотрели на появление Царя Освободителя под руку с княгиней под сводами этих зал, отражавших в своих зеркалах семь поколений Романовых. Внешность кавалергардов оставалась все та же, но лицо Империи резко изменилось. Новая, враждебная Россия смотрела чрез громадные окна дворца. Я грустно улыбнулся, когда прочел приписку в тексте приглашения, согласно которому все гости должны были быть в русских костюмах XVII века. Хоть на одну ночь Ники хотел вернуться к славному прошлому своего рода».