Наталия Басовская - Великие правители [Литрес]

Со временем Альбицци потеряли популярность. Они никогда не были так щедры, как Медичи, которые всегда широко раздавали деньги. Да у Альбицци и не было таких капиталов.

Кроме того, прошла неудачная для Флоренции война с городом Лукка. Был подписан позорный для Флоренции мир. В глазах народа именно сторонники Альбицци потерпели поражение. Причем от не очень сильного противника. С античных времен в Европе было принято отдавать проигравших полководцев под суд, изгонять их или казнить (такая участь постигла, например, сына Перикла в V веке до нашей эры). И Альбицци были пожизненно изгнаны из Флоренции.

Друзья посоветовали Козимо вернуться в родной город. Как он был встречен, мы наверняка не знаем. Некоторые современники свидетельствовали, что он прибыл триумфатором. Но сам он сообщал в письмах, что пробирался темными дворами и переулками.

В течение следующих 30 лет Козимо, не занимавший во Флоренции никакой должности, оставался высшим городским авторитетом. При нем наступил золотой век возрожденческой Флоренции. И вот что важно: за время его доминирования здесь не было вынесено ни одного смертного приговора.

Козимо любил принимать участие в грандиозных народных празднествах. Это тоже античная традиция, но дополненная христианской мифологией. Например, костюмированный праздник волхвов, в котором участвовал весь город.

В 1464 году Флоренция была декорирована под Иерусалим. На улицах были люди в костюмах волхвов. Кстати, на картине Боттичелли «Поклонение волхвов» старик, который целует маленькую ножку новорожденного Христа, очень похож на Козимо Медичи. Ничего удивительного: он щедро финансировал эти праздники.

Медичи поощрял художественное творчество. Интересно: именно в это время живописцев в Италии начали называть художниками, а не малярами, а бывшие каменотесы превратились в скульпторов. Вот что говорил Козимо Медичи о людях искусства: «Этих гениев нужно воспринимать так, словно они не из плоти сделаны, а сотканы из звездной пыли».

Любимцем Медичи был Донателло, мастер изящных форм. У него даже Давид, победитель Голиафа, — изящный, хрупкий юноша. Характер у Донателло был тяжелый, но ему прощалось все.

Козимо создал галерею Уффици — это было его личное владение. Только в XVIII веке одна из представительниц дома Медичи подарила галерею городу. Это и сейчас одна из знаменитейших художественных галерей в мире.

Фактически управляя Флоренцией, Козимо сохранял сдержанность и благоразумие. Когда архитектор Брунеллески предложил ему проект дворца, достойного рода Медичи, Козимо отказался. Он не хотел вызывать у окружающих зависть, считая ее семенем, которое не следует подпитывать.

Он создал первую в Европе публичную библиотеку — после погибшей Александрийской. Библиотека Медичи была его личным собранием. Личное стало публичным.

Основал Козимо и так называемую Платоновскую академию. Она долгое время привлекала образованных людей. Позже ей покровительствовал Лоренцо Великолепный. В Академии праздновались дни рождения античного философа Платона. По этому случаю члены Академии ходили в римских одеждах и говорили только по-латыни. Конечно, это была игра, но это игра в культуру, в тонкое, возвышенное, интеллектуальное. Побольше бы таких игр! Даже римские папы не возражали против увлечения Козимо античностью, несмотря на то что это языческая цивилизация.

Академия Платона. Помпейская мозаика. I в. до н. э.

В голодные годы Козимо раздавал беднякам хлеб. Документы, которые он готовил, издавались от имени Синьории. В одном из них прямо говорилось: «Государственным служащим запрещается содержать любовниц и принимать подарки». Наивно, но так трогательно!

Сам Козимо не был идеалом благонравия. У него был сын от наложницы. Но ведь запрет касался государственных служащих (потому что те норовили содержать любовниц за государственный счет), а Козимо считался простым гражданином.

В 1438–1445 годах прошел вдохновленный Козимо Медичи Флорентийский церковный собор. Он получил такое название, хотя начался в Ферраре. Была сделана серьезная попытка объединения двух ветвей христианской церкви: католической и православной.

Расхождение конфессий произошло в 1054 году, давно стало привычным. И вдруг — идея объединения! В Феррару прибыл византийский император — как представитель православной церкви.

Собор начал заседать. И вдруг выяснилось, что у папы римского не хватает средств на то, чтобы содержать сотни человек, которые привыкли есть и пить вкусно и много, жить в прекрасных дворцах. И тогда им было предложено переехать во Флоренцию, на обеспечение Медичи.

Результатов Собор не дал. Но современники писали, что Флоренция ощущала себя центром мира. Это закономерно: для людей XV века «весь мир» — это мир христианский.

Иногда возникает вопрос: почему Возрождение пережило такой взлет именно в Италии, тогда разобщенной, не имевшей сильной армии? Ведь ее постоянно завоевывали, отнимали у нее территории. Ее соперницами были и Франция, и Испания.

Ответ прост. Свобода, дух коллегиальности, даже бунтарства порождают такие возможности. В условиях свободы расцветают искусства. А вот агрессии свобода противостоять не может. И Флоренция, пожалуй, самый яркий пример этого противоречия.

В поздние годы Козимо начал болеть. Страдал он прежде всего от подагры. Ему было трудно двигаться. Он испытывал страшную боль.

1 августа 1464 г. Козимо призвал к себе молодого ученого Марсилио Фичино и попросил, чтобы тот читал ему в подлиннике размышления Платона о бессмертии души. Вместо священника, который приходит к умирающему.

Марсилио Фичино (1433–1499), итальянский гуманист

Потом внук Козимо Лоренцо Медичи подарит Фичино виллу с условием, чтобы тот сидел там и писал, не отвлекаясь.

Когда Козимо был уже тяжело болен, жена спросила, о чем он все время думает. И он ответил, что человек, собирающийся перебраться из города на виллу, подолгу думает над поездкой. Что же говорить о том, кому предстоит переехать в вечную жизнь!

Вновь вспомним надгробие Козимо Медичи, где начертано Pater Patriae — «Отец Отечества». Он сделал Флоренцию центром Италии и всего тогдашнего христианского мира.

Александр Дюма, который умел красиво чувствовать, писал: «Пусть Медичи покоятся с миром в своих мраморных и порфировых гробницах, ведь они сделали для всемирной славы более чем кто-либо из принцев, королей и императоров, как предыдущих, так и последующих эпох».