Константин Малофеев - Империя. Книга 1

Ханааном мы называем земли вдоль восточного побережья Средиземного моря между Африкой и Малой Азией. Сегодня территории исторического Ханаана принадлежат Израилю, Ливану и Сирии. Это было пространство, зажатое между морем, горами и пустыней, изрезанное бесчисленными бухтами и изобилующее небольшими долинами, чрезвычайно плодородными, но неспособными прокормить большое количество сельского населения. Поэтому ханаанейцы сосредотачивались в городах, крупнейшими из которых были Тир, Сидон, Библ, Арвад, Берит (Бейрут), Угарит. Зачастую эти города были расположены на островах – так их труднее было взять с суши, но в то же время они оставались открытыми для торговли и перемещений по морю.

Здесь не было, как в Междуречье или Египте, условий для складывания больших государств – ни великих рек, ни больших полей, ни обширных пастбищ. Нельзя было создать экономику, которая оперировала бы миллионами тонн зерна и других ресурсов, необходимых для великой державы.

Вавилонские олигархи времен «падения нравов», наступивших после правления царя Хаммураппи, использовали города-порты Ханаана для торговли по Средиземному морю с западными землями. Когда Вавилон был завоеван ассирийским царем Тукульти-Нинуртой в XIII веке до Р.Х., тирские партнеры вавилонских капиталистов отделились в самостоятельный «бизнес». Вавилония погрузилось в череду войн с новой Ассирийской Империей и утратила свою былую финансовую монополию. Торговля и капиталы стали перетекать в Ханаан. К XI веку его города становятся главными коммерческими центрами Древнего мира.

Ханаанейцы торговали всем. Местным ливанским кедром, из которого строились лучшие корабли, стеклом, слоновой костью, кипрской медью. С Кипра же вывозился опиум в кувшинчиках, напоминавших коробочки мака. Ханаанейцы были первыми в истории наркоторговцами. Однако настоящей золотой жилой оказался сок моллюсков Murex brandaris и Hexaplex trunculus. С помощью этого сока можно было окрашивать шерсть в редкие и благородные цвета пурпура. Из первого моллюска получался багряный цвет, из второго – ближе к фиолетовому. Пурпур считался цветом царственности, а у ханаанских торговцев можно было приобрести «царственность» по сходной цене. Страна стала ассоциироваться с этим доходным бизнесом, поэтому само название «Ханаан» стало на многих языках означать «пурпур», а греки пустили в оборот слово «Финикия» («страна пурпура»).

У берегов самого Ханаана необходимых моллюсков было мало. И тогда ханаанейцы начали распространять сеть своих коммерческих колоний все дальше и дальше на запад по Средиземному морю – на острова Греции, в Северную Африку, Испанию, вплоть до «столбов Мелькарта», как в честь главного божества города Тира, называли они Гибралтар. Если завоевать саму Финикию для сильных соседей было несложно, и ханаанейцы, как правило, сдавались сами, то поставить под контроль созданную ими торговую морскую корпорацию было нереально. Она не имела ни границ, ни строгой организации – только сеть факторий, добывавших краску и обрабатывавших ткани. Когда ханаанейцев теснили в одном месте, они перемещались в другое.

Передвигаясь по не знающему законов и границ морю, ханаанейцы освоили и другой, гораздо более рискованный и аморальный бизнес – работорговлю. До них единственными источниками рабства были попадание в плен на войне и долговая кабала. Ханаанейцы первыми придумали похищать людей и перевозить их на дальние расстояния для продажи. В памяти греков, которые чаще других подвергались таким налетам, работорговцы-ханаанейцы навсегда остались окруженными ореолом ненависти и презрения. «Финикиец, обманщик коварный, злой кознодей, от которого много людей пострадало» [22] Гомер. Одиссея / Гомер; перевод В. Вересаева. – Москва: Гослитиздат, 1953. – 320 с. , – так характеризует их Одиссей у Гомера.

Ведущим центром бизнес-империи ханаанейцев был город Тир. Хорошо защищенный от нападений извне своим островным положением (его смог взять только Александр Македонский), Тир был самым богатым городом Ханаана. По своей роли в Древнем Мире он был аналогом Лондона времен Британской «империи» начала XX века. Именно этот город, основавший большинство финикийских колоний, стал опорным пунктом связи в контактах Ближнего Востока с дальним западом Средиземноморья и стоял у истоков ханаанской «антиимперии» с центром в Карфагене.

Тир то подчинялся власти владык Египта, Ассирии и Персии, то бунтовал и предавал их. При царе Хираме I Великом (969–936 гг. до Р.Х.), подчинившем Сидон и Библ, Тир пользовался авторитетом у самого царя Соломона. Иерусалимский Храм был построен тирским мастером Хирамом из тирских же материалов. Именно этого Хирама масоны считают своим родоначальником. Кроме того, Израиль при Соломоне был участником коммерческих предприятий Тира на Красном море.

После смерти царя Соломона еврейское царство разделилось на два: южное – Иудею со столицей в Иерусалиме и северное – Израиль (или Северный Израиль), который вскоре окончательно попал под влияние Ханаана.

В отличие от Тира, где царская власть просуществовала какое-то, пусть и недолгое, время, политический строй большинства городов Ханаана был олигархическим. Ханаанский город либо имел при себе марионеточного монарха, либо вовсе освобождался от единоличной, пусть и формальной, власти правителя. В середине II тысячелетия до Р.Х. египтяне с удивлением отмечают, сколь отлично государственное устройство ханаанских городов от их собственного. Кое-где еще есть цари, но, когда говорится о финикийском городе Арваде, то всегда упоминается только городская община – «люди Арвада». Последние выступают стороной, равноправной царям. Арвад, по всей видимости, был не царством, а олигархической республикой.

Подобно своему собрату и деловому партнеру – вавилонскому банкиру – ханаанский торговец легче шел в подчинение чужому далекому государю, нежели покорялся власти собственного царя. Олигархи предпочитали платить дань иноземным завоевателям, а не содержать свою армию. Коммерсанты боялись популярности в народе удачливых военачальников. Такой военачальник мог однажды стать полноправным царем. А монархия всегда была главной угрозой безнаказанности олигархов.

Главный герой Ханаана – торговец, коммерсант. На него работают ремесленники, его интересы обслуживаются корабелами, моряками, караванщиками, он дает деньги на храмы и крепостные стены. Для торговых дел ему нужны счет и письмо, именно поэтому вместо неспешных иероглифов и клинописи ханаанейцы впервые внедряют в широкое употребление торопливую азбуку, состоявшую только из согласных букв. Все это нужно для успешной коммерции.