Оскар Йегер - Всеобщая история стран и народов мира

Почти столь же отдаленная, как и эти восточные земли, Англия не могла не интересоваться великими событиями 1866 года. После смерти лорда Пальмерстона (18 октября 1865 г.), благодаря которому Англия стала пользоваться очень большим влиянием в международных делах на материке, его утверждение, что Англия должна стоять в стороне от всяких европейских смут и неурядиц, превратилось почти в догмат для англичан. Так, например, в 1867 году, при решении одного важного общеевропейского вопроса, член английского правительства, лорд Стенли, высказал прямо, что общая гарантия нейтралитета Люксембурга по отношению к Европе (нейтралитета, в котором принимала участие и Англия) не обязывала Англию с оружием в руках противостоять нарушению этого нейтралитета. Таким образом, в то время, как европейские (континентальные) державы стонали под бременем военных расходов и нужды, Англия могла лишь радоваться своему избытку в бюджете. К тому же еще подоспели и окончательные преобразования: в 1867 году – продолжение трудов 1832 года, расширение права выборов; и в 1869 году – после того, как выборами было призвано к государственному кормилу либеральное правительство, – учреждение в Ирландии англиканской государственной Церкви, которую обязаны были за свой счет содержать ирландцы. Эта мера была введена гладстоновским биллем отчуждения, принятым под давлением тайного союза так называемых ирландских «фениев», иначе говоря, вновь разгоревшейся враждой кельтов и саксов. За это время Англия отличилась лишь одним деянием в прежнем благородном духе, а именно: узнав, что абиссинский негус Феодор позволяет себе варварски мучить англичан и других европейцев, которые попадали к нему в руки, английское правительство послало туда целую экспедицию, под предводительством сэра Роберта Нэпира. Негус воображал, что, за дальностью расстояния, ему все сойдет безнаказанно; но он жестоко ошибся. В январе 1868 года английские отряды высадились на североафриканском берегу недалеко от Массове и штурмом овладели абиссинской твердыней Магдала, у входа в которую они увидели труп негуса, покончившего жизнь самоубийством.

Сознание государственной чести, чувство долга и собственного достоинства, с которым произносились в Древнем Риме слова: «Civis Romanus sum» (т. е. «я римский гражданин!»), по замыслу многих американских правителей должно было привиться с тем же пафосом и на их континенте, однако они далеко не с таким достоинством отнеслись к трудной задаче, которую представляли собою события в Америке в семидесятых годах XIX века.

Общее внимание всей Европы обратила на себя североамериканская борьба за независимость, равно как и злополучное созидание габсбургского престола в Мексике. Большое значение в области непосредственных и материальных интересов европейцев давно уже занимало переселенческое движение в Америку (особенно усилившееся за последнее столетие), торговые отношения и, наконец, то воздействие, которое оказывало знакомство с американской жизнью на либеральные стремления в Европе. С изумлением следили европейцы за успехами американского передового движения, вместе с которым росла и численность населения, увеличиваясь вдвое через каждые 20 лет. Так, например, с 5 300 000 человек в 1790 году она повысилась к 1859 году до 28 000 000 человек (из них 3,5 миллиона негров-невольников). Это число было расселено в 34 штатах и на 7 территориях.

Но с течением времени все яснее и яснее выступали противоречия между северными и южными штатами. Основой этих противоречий, главным образом, послужил невольничий вопрос. Рабство, которое, несмотря на конституцию 1787 года, все еще не возбранялось, было удобно для южных штатов и даже отчасти обусловливало формы их жизни. Этот вопрос был главным при выборе президента и возбудил такое сильное противоречие, что вызвал распад общественной жизни на республиканскую и демократическую партии, как это бывает при всяком общественном управлении. Республиканская партия, у которой был перевес в северных штатах, особенно указывала на авторитет Союза и, по отношению к главному вопросу, получила характер аболиционистический. Демократическая же партия преобладала в невольничьих штатах и требовала, чтобы каждому штату в отдельности дано было как можно больше самостоятельности; и этим-то полностью самостоятельным штатам должно было предоставить решение главного вопроса – вопроса о невольничестве. Дух народа был исполнен глубокой ненависти к общественному строю, который противоречил христианским и вообще гуманным убеждениям. Как два враждебных лагеря относились друг к другу члены этих обеих партий или, вернее, народностей, причем одна из них – «рабовладельцы» – занимала южные владения, а плебеи, или «янки» – северные. 6 ноября 1860 года на выборах кандидатом в президенты выступил и избран был Авраам Линкольн, а вслед за тем последовало давно ожидаемое отпадение невольничьих штатов: Южной Каролины, Джорджии, Флориды, Миссисипи, Алабамы и Луизианы. Они соединились в г. Монтгомери (в штате Алабама) в особую конфедерацию, президентом которой в феврале 1861 года был избран Джефферсон Дэвис. Война началась взятием южанами форта Семтера, близ Чарльстона, в Южной Каролине, и, так как они давно к ней готовились, то для не готовых к обороне янки это оказалось неприятным сюрпризом. Но они все-таки решились воевать, тем более, что новый президент объявил, что «Союз этих штатов нерасторжим», и, по истечении четырехлетней борьбы, они вышли из нее победителями.

Мы не имеем возможности подробно описать военные события этой исполинской борьбы, происходившей на огромном пространстве, в бесчисленных битвах и боях. С обеих сторон в этой войне участвовали больше чем миллион воинов. Сначала североамериканцы терпели поражения, которые и побудили этих энергичных людей предположить, что войну нельзя закончить иначе, как полным подавлением восстания в южных штатах. «Нет такой черты, ни прямой, ни кривой, которая могла бы служить пограничной линией в случае их отмежевания», – говорил Линкольн. Попытки вмешательства со стороны европейских держав считались оскорблением и, как таковые, были с негодованием отвергнуты. Однако без затруднений были получены огромные займы, которые были необходимы для содержания войска, стоившего до 1 500 000 долларов в день. С неописуемой яростью защищались южные штаты, войско которых было лучше организовано, а их военачальники сначала превосходили северных в опыте и умении.