Сергей Горбатых - Исполнитель. Книга 2

– Вы правы! Действительно ничего! – согласился Мальцев, – а вот ВМС Аргентины уже начали закупать новое вооружение у США?

– Не начали и не начнут! После вступления США в войну, правительство этой страны отказало нам в продаже этого вооружения. Сказали, что им самим оно необходимо на театре военных действий. Вот так то!

– Берегите себя, Хуан Карлос! Нам без вас будет трудно. – Проникновенно произнёс Мальцев, прощаясь с «Папашей».

В конце марта появился Мигель.

– Пабло, я готов предложить тебе несколько кандидатур. – Объявил он без всяких предисловий.

– Давай! – согласился Мальцев, – только не здесь. Поднимемся ко мне в кабинет.

– Слушай, – начал рассказывать Мигель, прихлёбывая кофе, – есть Натали, работает в архиве. Двадцать лет, худая прыщавая, длинная. Мечтает выйти замуж за дипломата.

– Нет! Мне прыщавые не нравятся. Продолжай!

– Клара, печатает на машинке в машбюро. Двадцать пять лет. Никак не может выйти замуж. Говорят, что из-за своего змеиного характера.

– Не надо! Я змей очень боюсь! – вздрогнул Мальцев.

– Тамара. Видная девка! При теле: грудь высокая, глаза с поволокой, губы как… как. В общем красивые губы. Ей лет двадцать пять. Тоже печатает. Жуткая сплетница. Если чего-то не знает, то сразу же сочинит.

– Мне сказочницы не нужны. Давай дальше! – попросил Александр.

– Люсия, секретарь одного начальника управления. Красавица. Но жутко тупая. Не знаю почему до сих пор работает. Талия, как у осы, а задница! – Мигель от восторга даже закрыл глаза.

– Я с тупыми не знаю о чём разговаривать! – отрезал Александр.

– Мария. Лет тридцать. Замкнутая. Работала в машбюро, а месяцев несколько назад её перевели в отдельный кабинет, где она печатает одна. Ни с кем не общается.

– Продолжай! – Мальцев задумался.

– Ольга. Ну это уже старуха. Лет тридцать пять, наверное. Хотя выглядит очень хорошо. Делопроизводитель.

– Мигелито, собери для меня всю информацию о Марии. Всю, которую сможешь добыть. Пожалуйста! И я твой – должник. – Попросил Александр и добавил, – только не тяни!

В салоне на проспекте Кордоба стояли пять автомобилей: два «Форда А», один «Шевроле» 1937 года и два «Тополино». Все прохожие обязательно останавливались и долго рассматривали через стёкла сверкающие краской и лаком эти автомобили. Они были, как новые.

Через неделю все автомобили были проданы. О таком успехе Мальцев даже и не мечтал.

В салон пригнали ещё два «Форда», которые были уже готовы.

«Надо придумать, как заполнять помещение. Салон выглядит пустым. Сам себе придумал головную боль». – Вздыхал Александр, расхаживая взад и вперёд по своей конторе.

Неожиданно появился Мигель.

– Вот, что я смог накопать на эту девицу. Сразу тебе, Пабло, скажу, что на меня она никакого впечатления не произвела. Обыкновенная тётка тридцати лет. Около трёх лет назад погиб её муж. Как я не знаю. Она сейчас живёт у матери и воспитывает дочь шести лет. Отца у неё нет. Умер. – Вот собственно и всё.

– Хорошо. Хорошо…Скажи мне, а какие оклады имеют машинистки, делопроизводители в вашем министерстве? – спросил Александр.

– Как какие? Низкие, конечно. Не думаю, что больше 100 песо. Ну может быть 110.

– Тогда слушай меня внимательно, Мигель. Завтра после работы, когда Мария выйдет, ты подойдёшь к ней на минуту или меньше. Спросишь что-нибудь или просто улыбнёшься. Не приближайся к другим дамам вашего министерства! Только к ней! На минуту! Не больше. Понял? – Мальцев посмотрел юноше в глаза.

– Как не понять? Ты мне, как тупому, два раза повторил. – Обиделся Мигель.

– Спасибо, дружище! – Александр обнял юношу.

На следующий день в 17 часов 45 минут Мальцев выбрал удобную позицию у входа в Министерство иностранных дел, на улице Ареналес 761.

Ровно в 18.00 у кованых ворот появился Мигель, а затем широко открылись красивые двери, и на улицу повалила толпа.

Вот Мигель приблизился к невысокой шатенке, с коричневой дамской сумочкой в правой руке. Юноша заулыбался, что-то ей сказал. Женщина изобразила сухую улыбку и пошла.

Мальцев двигался за ней. Его не увидел Мигель и на него, одетого в простой старенький костюм, не обращала внимания Мария.

«А она ничего! Не красавица, конечно, но и не уродка. Выглядит на тридцать лет. Черты лица мелкие: миниатюрный носик, маленькие губы, глаза тёмные. Немножко скуластая. Сутулится. Рост 1 метр 60 сантиметров. Одета очень просто. Сумочка почти новая. Шляпка довольно поношенная».

Женщина дошла до остановки трамвая номер 17 и стала в очередь.

Александр продолжал наблюдать. Вот подошёл трамвай. Она не вошла в него. Впереди Марии было очень много людей. Подошёл другой. Она поднялась.

Мальцев появился незаметно, из-за афишной тумбы и, последним, вскочил на ступеньку трамвая.

Мария сидела у окна. Глаза у неё были странно пустыми.

«Нет жизни в них. Из-за чего интересно? Из – за глубокой грусти или отчаяния». – Подумал Александр.

Мария вышла на углу улиц Дефенса и Карлос Кальво. Александр следовал за нею. Подошла к двухэтажному старому дому, открыла сумочку и достала ключи.

«На сегодня всё!» – решил Мальцев и свернул за угол.

На следующее утро он приехал к дому, где жила Мария на своём «Тополино». Остановился в следующем квартале и, не выходя из автомобиля, стал ждать.

Было 8 часов. Солнце недавно появилось над черепичными крышами домов. Дул свежий южный ветерок. По тротуарам шли десятки людей. Автомобилей было очень мало.

Из дому вышла Мария. На ней была вчерашняя шляпка, но другое платье и вязаная шерстная кофта. Вместо того, чтобы направиться к остановке трамвая, она пересекла улицу и вошла в аптеку. Минут через десять, Мария вернулась домой с небольшим бумажным свёртком.

Прошли ещё минут десять, и она вышла со своей коричневой дамской сумочкой и направилась к остановке трамвая номер 17.

Мальцев следовал за Марией до того момента, как в 8 часов 55 минут она вошла в открытые красивые ворота Дворца имени Сан Мартина, где располагалось министерство иностранных дел.

Этим же вечером Александр одетый, как жители местных трущоб, появился в альмасене на улице Альварадо.

– Привет! – он кивнул продавцу за прилавком и прошёл в заднюю часть помещения.

Вонь густого табачного дыма ударила в нос, мгновенно заполнила лёгкие. Мальцев едва сдержался, чтобы не закашлять.

– Добрый вечер! Всем по стаканчику тинто и двойная пикада! Повторяю – для всех! – крикнул он.

Наступила тишина. Человек пятнадцать внимательно его изучали.

– А это ты, чавон! А мы думали, что тебя «казаки» загребли или ты уж ноги протянул! – раздался чей-то голос.

– Живой я, как видишь! – громко засмеялся Александр и тут же увидел «Зоркого», сидящего, как всегда, в дальнем углу.