Сергей Горбатых - Исполнитель. Книга 2

– Правда? Ой, спасибо, сеньор Пабло! – обрадовался юноша.

«А может ну его к дьяволу? Высплюсь и завтра поеду, – размышлял Александр, – нет! Ещё ночь, честно, посмотрю на эту странную эстансию. Думаю, что больше смысла сидеть здесь нет! Подводные лодки сюда приходят. Это уже точно! Но когда будет следующая? Может быть через месяц? А может быть и через три или, даже, четыре?»

Ночь началась со странностей. Во – первых уже было не два патруля, а целых пять! Во-вторых обход внутреннего периметра делали с немецкими овчарками. В – третьих – все лодки и катер подтащили ближе к берегу, а судёнышко дрейфовало в море, напротив «Эль Ранчо» в километрах двух от берега.

«Что-то готовится!» – вдруг забилось сердце у Александра.

Где-то около 12 ночи луч прожектора уставился точно в океан и не метался больше по берегу. Потом Мальцев увидел, что вдалеке мигает огонь. Ему начал отвечать свет прожектора. Загорался и гас, загорался и гас…

На пирсе показались человек десять. А затем к нему медленно подошла большая чёрная субмарина, похожая на огромную сигару.

На пирсе зажглись дополнительные фонари, и стало светло, как днём. С носа, а затем с кормы подводной лодки кинули концы тросов.

Их поймали на пирсе и ловко обмотали вокруг кнехтов.

Александр смотрел, напрягая зрение, стараясь даже не моргать, чтобы ничего не пропустить.

Сначала с субмарины спустили носилки, потом ещё одни. Их быстро, почти, бегом понесли в дом. Затем выгрузили пять больших ящиков. Мальцеву не было видно из чего они сделаны: из дерева или металла.

С берега на пирс несли корзины, мешки, ящики, бочонки. Выстроилась человеческая цепь, по которой всё это поднимали на борт лодки.

Сначала Александр их считал. Но потом сбился и только смотрел. Люди на пирсе обнялись, похлопав при этом друг друга по спинам. Затем команда поднялась на борт. Отдали швартовы, и судно медленно отошло от пирса.

«А если сейчас они сделают осмотр всей территории с собаками? Мне тогда не выбраться! Кто поверит в сказочку о художнике, приехавшем сюда, чтобы писать халтурные этюдики? Они меня прикончат и тело закопают в дюнах. Был человек и пропал! Всё! Действительно здесь серьёзные дела происходят!»– Мальцеву стала даже немного страшно.

Но всё обошлось. Остались два патруля, а остальные с собаками ушли. И Вновь холод, ночь, луч прожектора…

Часов в 9 утра на эстансию приехала карета скорой помощи. На ней виднелись красные кресты и надписи «Частный госпиталь. РРХ. Город Мар дель Плата».

В неё аккуратно погрузили двое носилок с телами, крытыми одеялами, и карета скорой помощи уехала.

«Ловко придумано! Раненых оставили на берегу и заниматься ими будет один из частных госпиталей: медицинских организаций, которых очень много в Аргентине, – удивился Александр. – Ну а мне уже здесь делать нечего».

Он, сначала, ползком, а затем пригибаясь, вернулся в палатку. Завернулся в одеяло и проспал до обеда.

Александр сидел в комнатёнке у Петраускаса. Пили чай. Мальцев, смакуя подробности, рассказывал о той ночи, когда к пирсу в «Эль Ранчо» пришвартовалась немецкая субмарина.

– Вы засекли сколько минут или часов длился визит? – Николай Николаевич вперил в него свои глазки, забыв о чае.

– Да, пятьдесят три минуты.

– Хорошо! А фотографии сделали? Нужны фотографии! – Петраускас от возбуждения подскочил со стула.

– А как вы, Николай Николаевич, себе это представляете? – ехидно поинтересовался Мальцев. – Ночь. Расстояние до объекта километра два с лишним… Что может фотоаппарат?

– Ну да, ну да. – Нехотя согласился Петраускас.

– Вот я вам, как всегда, подготовил справку, которую сопровождаю рисунками. Их всего десять. Вот, смотрите – это подводная лодка, это пирс, это лестница. Люди несут тяжёлые ящики. Они настолько тяжёлые, что только вчетвером можно поднять только один. – Александр протянул пачку листов картона.

Он потратил всю ночь, чтобы по памяти нарисовать всё, что увидел в то ночь, не упустив даже самых незначительных деталей.

Николай Николаевич рассматривал каждый картон долго и внимательно.

– Это, действительно, лучше фотографий! – признал он, – я вас, Пабло, поздравляю! Вы талантливый человек!

Наступившая неделя показалась для Александра настоящим адом.

В понедельник у него в офисе появился элегантно одетый мужчина лет пятидесяти. Седые вески, поджатые губы, бегающие, как у мелкого воришки, тёмные глаза.

– Меня зовут Рамон Гарсия, я уже давно пользуюсь услугами вашей автомастерской на проспекте Ривадавия. И я был доволен… Но в последний раз ваши механики что-то сделали с моим «Шевроле». Мотор заклинило! – сообщил он.

– Уважаемый, сеньор Гарсия, может быть двигатель «заклинил» и не по вине рабочих, а по другим причинам, – начал спокойно объяснять Мальцев, – давайте разбираться!

– Я не желаю ни с кем разбираться! Я рассказал о том, что случилось мастеру Николас Родригес. Кажется его так зовут? Так он меня сразу же стал убеждать, что это не их вина… А собственно, что я вам всё это объясняю? Я пришёл, чтобы предупредить вас, сеньор Мачадо, что если вы мне не выплатите компенсацию за испорченный мотор моего автомобиля, то я подаю на вас в суд. Буду требовать материальную, моральную компенсацию, компенсацию за потерянное на вас время и всё остальное! Думайте! – Гарсия, встал и, не прощаясь, вышел.

Мальцев снял трубку телефона, чтобы позвонить Николасу, но не успел. Раздался стук в дверь. Это был почтальон.

– Сеньор Мачадо? – официальным тоном спросил он, и не ожидая ответа, протянул толстый конверт, – распишитесь!

– Что это? – поднял глаза плохо воспитанного молодого человека Александр.

– Вы что не видите? Это повестка в суд! – скривил он свои губы.

Почтальон ушёл, а Мальцев вскрыл конверт. Там, действительно, находилась повестка к мировому судье. А кроме неё – целый пакет заявлений, заключение технической экспертизы, сделанной полицейскими специалистами.

Суть было в том, что автомобиль «Форд А», выпуска 1939 года сгорел в результате короткого замыкания, которое произошло по вине некачественного ремонта, сделанного в автомастерской на улице СарандИ, принадлежащей сеньору Мачадо Пабло Альберто.

Мальцев «накрыло» отчаяние.

– Мама часто произносила эту поговорку «Кошка из дому – мыши в пляс». Я до сих пор не понимал её смысла! А сейчас узнал суть поговорки! Ведь я в последнее время сам пустил на самотёк деятельность мастерских, а теперь плачу за это. Разве можно было это делать? Нет! И нечего мне теперь ссылаться на усталость и занятость оперативной работой. – Упрекал себя Александр.

Вечером он пригласил Верона и Родригеса и долго с ними разговаривал.

– Друзья мои, я больше никогда не буду больше вас ни убеждать, ни уговаривать! Вы обязаны работать, как следует! А если что-то случилось вы немедленно должны меня предупреждать! Я понимаю, что среди клиентов есть определённый процент аферистов, которые хотят на нас сделать деньги. Поэтому я всегда должен действовать на опережение! Теперь вы, закончив работу, встречаетесь со мной и докладываете о том, как прошёл день в мастерских. Все мелочи! Вплоть до самочувствия ваших подчинённых. Я начинаю жёсткий контроль за вашей работой. Если кому-то не нравится, то пусть уходит. – Закончил Александр.