Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

В конце 1943 года Никитушев докладывал в Центр: «Американский военный атташе полковник Рэйенс в беседе сообщил, что, по его данным, в Данию прибыли 4 дивизии полного состава и 3 дивизии, сформированные из немецкой молодежи в возрасте 16–17 лет. Установлено прибытие 150 вагонов с личным составом и материальной частью (танки).

По вопросу о стратегических резервах Германии Рэйенс сообщил, что в Германии формируется 50 новых дивизий из молодежи 16–17 лет. Дивизии не полного состава (рота — около 100 человек, дивизия — 8000 человек). Американец проявил исключительный интерес к нашим сведениям относительно «секретного оружия Гитлера». Он имеет только недостоверные сведения о том, что это оружие — управляемый по радио реактивный снаряд или ракетная бомба».

Сведения об общем противнике, которые Рэйенс иногда сообщал Никитушеву, не отличались точностью и были похожи в основном на рассуждения о том, что происходит или может произойти на Восточном фронте. Несомненно, Рэйенс знал больше, но в обмен он хотел получать от Никитушева точные сведения, интересовавшие американскую военную разведку. В первую очередь — данные о «секретном оружии Гитлера», которого американцы опасались в период подготовки к открытию второго фронта.

Прагматичный подход американца к взаимодействию в области обмена сведениями об общем противнике был для Никитушева вполне понятен. В марте 1944 года ценный источник Никитушева из шведского Министерства иностранных дел сообщил ему, что представители США в Стокгольме и Хельсинки по указанию из Вашингтона оказывали финнам полную политическую поддержку и передавали им необходимую военно-политическую информацию. 25 марта 1944 года Никитушев докладывал в Центр: «Если бы не поддержка американцев, финны уже в январе или феврале вышли бы из войны. Это мнение подтверждается и руководством шведского штаба обороны. Следовательно, только поддержка США через своих представителей в Стокгольме и Хельсинки дает

возможность финскому правительству продолжить свою позицию выжидания в надежде на постепенное истощение сил Красной армии…»

Принимал ли участие американский военный атташе в этой политической комбинации, утверждать нельзя. В Стокгольме и Хельсинки были и другие американские дипломаты, которые, видимо, и выполняли указания из Вашингтона. Сведения источника из шведского МИДа были не лишены смысла, Никитушев доверял им. Из шведского штаба обороны он получил подтверждающие данные о тайной политике США в Финляндии и сообщил о них в Центр.

Более конструктивные и полезные для общего дела отношения сложились у Никитушева с американским военно-воздушным атташе подполковником Хардисоном и его помощником майором Конради. Эти офицеры союзников были далеки от тайных политических интриг. 27 апреля 1944 года Никитушев докладывал в Центр: «Американский военно-воздушный атташе подполковник Хардисон интересовался возможностью открытия воздушной линии Лондон — Стокгольм — Москва. Хардисон является экспертом по самолетам «летающая крепость» и «либерейтор». Его задачей является наблюдение за эффективностью бомбардировок авиацией союзников военных объектов на территории Германии.

Хардисон сообщил, что вскоре произойдет вторжение союзников на континент. К этому времени они хотели бы наладить воздушное сообщение на Москву. Для этой цели они имеют пять самолетов «либерейтор». Если к установлению такого воздушного сообщения нет никаких «особых препятствий», то с нашей, местной точки зрения установить такое сообщение было бы желательно. Кроме повышения качества взаимодействия наших стран в борьбе против Германии, воздушное сообщение через Стокгольм позволило бы нам отправить около 400 наших солдат и офицеров, которые бежали из плена из Норвегии, Дании и Финляндии. Содержание их в Швеции обходится дорого. Есть и спецгрузы для отправки в Москву. Прошу проявить к предложению Хардисона заинтересованность. Орн».

Орн — второй псевдоним полковника Никитушева.

В 1944 году Никитушев поддерживал контакты с помощником британского военно-морского атташе майором Флитом. Однако встречи с ним были редкими и такими же мало полезными, как и с американцами.

Шведский филиал «разведывательного клуба» союзников в 1944 году расширился. В его состав вошел прибывший в Швецию военный атташе Чехословакии майор А. Чеславка и финский военный атташе полковник Стивен.

Чеславка прибыл в Стокгольм из Лондона 28 мая 1944 года. Во время первой встречи с Никитушевым он сообщил о том, что в британской столице был сотрудником чехословацкой военной разведки, которой руководил полковник Франтишек Моравец. Чеславка сказал Никитушеву, что Моравец передавал разведывательные сведения о Германии советскому полковнику Александру Сизову, и заявил, что, находясь в Стокгольме, готов делать то же самое. В 1944–1945 годах майор Чеславка передавал Никитушеву ценные сведения, которые добывал по своим каналам.

В 1944 году, после того как Финляндия вышла из войны, Никитушев установил контакты с финским военным атташе полковником Стивеном, который передал Никитушеву документальные материалы о полном составе немецких войск в Финляндии и сообщил данные о сроках и маршрутах вывода немецких войск с финской территории.

Никитушев чувствовал себя в Стокгольме достаточно уверенно. Он не занимался сбором секретных сведений о шведских вооруженных силах, все его внимание было сосредоточено на Германии. Он вел свои дела конспиративно, умело и результативно. Контрразведка знала о контактах Никитушева с военными атташе других государств, но это не запрещалось международными законами. До окончания Второй мировой войны шведский «разведывательный клуб» позволял Никитушеву добывать необходимые сведения о Германии. Эти сведения получали высокие оценки в Центре и использовались в Генеральном штабе Красной армии.

Провалы в работе абвера в первой половине 1944 года привели к «поглощению» этой организации ведомством Гиммлера. Адмирал Канарис был снят с поста начальника военной разведки. Полковника Гелена, хорошо разбиравшегося в обстановке, Гитлер назвал сумасшедшим. Подчинение абвера ведомству Гиммлера было стратегической ошибкой Гитлера, который хотел усилить контроль за деятельностью всех структур военной разведки и повысить эффективность ее работы. Но этого не произошло. Более того, абвер потерял самостоятельность и был ослаблен. Тем не менее возможности немецкой военной разведки все еще были достаточно высоки, в начале 1944 года они смогли точно установить дату и час начала операции по высадке экспедиционных англо-британских сил на северном побережье Франции.