Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

2. Они обязуются, что «в продолжение этой войны не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия» [156] Дипломатический словарь. М., 1973. С. 240. .

«Поддержка всякого рода» предполагала и обмен между правительствами СССР и Англии разведывательной информацией о Германии и ее вооруженных силах. Согласно Московскому протоколу англичане согласились в четвертом квартале 1941 года поставить в Советский Союз 800 самолетов, 1000 танков и 600 танкеток. Британские союзники приняли на себя обязательство передавать руководителю советской миссии разведывательные сведения, добытые английскими специальными службами, о замыслах противника, направленных против СССР.

Ценность этого соглашения состояла в том, что оно отражало стремление правительства У. Черчилля и большинства англичан, которые хотели оказать русским помощь в борьбе с сильным, коварным и опасным противником. Консервативные британцы, спокойную жизнь которых нарушила война, развязанная фашистской Германией, искренне желали успехов Красной армии. Они даже начали сбор пожертвований на приобретение для Красной армии военной техники и медикаментов. Англичане были готовы оказывать русским и другую помощь. Поэтому заявление У. Черчилля, прозвучавшее 22 июня 1941 года, в котором он от имени всех англичан сказал: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем», было воспринято в Англии как обязательство, выполнение которого должно было способствовать достижению победы над фашистской Германией. В этом были кровно заинтересованы жители Лондона и других английских городов, которые уже страдали от налетов немецкой авиации.

В ходе советско-британских переговоров в Москве затрагивались и вопросы обмена разведывательной информацией о фашистской Германии и ее сателлитах. У англичан тоже была большая степень заинтересованности в обмене разведывательными сведениями. 30 июня 1941 года посол С. Криппс обратился к первому заместителю народного комиссара иностранных дел СССР А. Я. Вышинскому с просьбой передать британской стороне для просмотра и изучения всю почтовую корреспонденцию, которая могла оказаться в советских почтовых учреждениях по пути в Германию и в оккупированные немцами страны. Информация, которую британские специалисты надеялись получить из этих писем, вероятно, представляла для английской разведки значительный интерес и особенно для Министерства экономической войны (МЭВ). В 1941 году о существовании такого британского министерства в Москве мало что знали. Советская военная разведка располагала сведениями о том, что МЭВ занимается выявлением важных в военном отношении промышленных объектов на территории Германии и захваченных ее войсками европейских стран. Однако в Москве еще не было сведений о структуре МЭВ, его задачах и роли, которую эта организация могла или уже играла в войне против фашистской Германии. Чем могла заинтересовать специалистов МЭВ личная переписка граждан Германии, проживавших, скажем, в Японии и направлявших свои письма из Токио в Берлин, в Москве не знали и, скорее всего, в июле 1941 года не думали.

Через несколько дней Вышинский заявил британскому послу, что советская почтовая служба уже накопила несколько вагонов писем, которые должны были пройти через территорию Советского Союза и оказаться в Германии, Франции, Голландии, Бельгии, Польше и других странах.

Сообщение Вышинского, вероятно, еще больше заинтересовало Криппса, который после очередных консультаций с Лондоном направил Вышинскому письмо, в котором просил позволить британским специалистам изучить задержанную частную и деловую корреспонденцию.

В советском Министерстве иностранных дел, видимо, не было возражений. Однако англичане пришли к выводу, что направление в СССР одного или нескольких специалистов не позволит им качественно и быстро обработать задержанную корреспонденцию. На эту работу они бы потратили несколько лет. Учитывая это, Криппс официально попросил Вышинского передать всю задержанную корреспонденцию англичанам и направить ее в Ванкувер, так как это был в то время единственный безопасный путь.

18 июля 1941 года переписка между британским послом и А. Вышинским продолжилась. На этот раз Криппс направил заместителю наркома иностранных дел послание, в котором, в частности, сообщал: «Я попросил от правительства его величества более точную информацию, чем та, которую я имел, когда первый раз писал относительно подробностей, интересующих английские органы власти. В этих новых указаниях говорится, что кроме сведений, относящихся к деятельности в области военной, военно-морской и военно-воздушной на всех действующих или возможных театрах войны, правительство его величества весьма заинтересовано вопросами, связанными с экономической войной, особенно вопросами, затрагиваемыми в переписке, имевшей место между державами оси и оккупированными ими территориями, с одной стороны, и Северной и Южной Америкой с Ближним и Дальним Востоком — с другой. Особенно это касается французских владений на Дальнем Востоке…»

Далее британский посол сообщал А. Вышинскому: «Для того чтобы характер просимой информации был совершенно ясен и легко понят, я прилагаю отдельную памятную записку, поясняющую те вопросы, которые особенно интересуют правительство его величества».

Завершая свое достаточно пространное послание в советский Наркомат иностранных дел, английский посол сообщал: «Я уверен, что при данных обстоятельствах советское правительство будет готово переслать подобную корреспонденцию по мере того, как она будет отобрана. Я полагаю, что пересылку корреспонденции можно было бы начать с того, что уже отобрано, и продолжить ее в дальнейшем по мере того, как будет подбираться подобного рода корреспонденция…

Я считаю, — писал Криппс, — что это тем более легко сделать, так как эта часть корреспонденции, представляющая постоянный интерес и имеющая важное значение для правительства его величества, имеет в значительной части или небольшую ценность, или не представляет интереса для советского правительства. Правительство его величества в особенности просит, чтобы все… материалы направлялись в Ванкувер по возможности без задержек.

Я был бы очень признателен за все то, что ваше превосходительство могло бы сделать в разрешении этого вопроса».

Чем завершилась эпопея с «вагонами писем», оказавшихся в распоряжении советской почтовой службы, неизвестно. Скорее всего, эти миллионы писем были переданы англичанам.

Готовясь к передаче собранной корреспонденции англичанам, Наркомат иностранных дел, учитывая готовность британского правительства оказывать России «поддержку всякого рода», обратился к начальнику Разведывательного управления Красной армии с просьбой подготовить перечень вопросов, которые интересуют советскую военную разведку. Заведующий 2-м Западным отделом Народного комиссариата иностранных дел Гусев направил генерал-майору А. П. Панфилову, который исполнял обязанности начальника военной разведки, письмо, в котором сообщал: «По указанию тов. Вышинского препровождаю Вам копии переводов письма и записки, присланных 18 июля с. г. английским послом С. Криппсом тов. Вышинскому, относительно взаимного обмена информацией между правительством СССР и правительством Великобритании. По поручению руководства НКИД, с нашей стороны необходимо установить перечень вопросов, на которые нам желательно получить информацию от англичан. Мне сообщил тов. Вышинский, что указанный список вопросов необходимо составить с Вашим участием, а также с участием НКВД».