Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Один из вопросов следователя звучал так: «К вам обращались за помощью в получении признания от Космодемьянской?» Ответ: «Да, офицер у меня спросил, она ли это. Я сказал, что эта девушка действительно Космодемьянская Зоя. Она вместе со мной прибыла в деревню и поджигала южную окраину деревни. Космодемьянская на вопросы офицера не отвечала…»

Далее в протоколе допроса записано: «Видя, что Зоя упорно молчит, несколько офицеров раздели ее догола и в течение 2–3 часов сильно избивали резиновыми палками, добиваясь показаний. Космодемьянская заявила офицерам: “Убейте меня, я вам ничего не расскажу”. После чего ее увели, и я ее больше не видел…»

Протокол признания предателя составил одиннадцать страниц. На последней из них напечатано: «Записано с моих слов, лично мною прочитано, в чем и расписываюсь».

Было это в 5 часов утра 12 марта 1942 года. Немцев к тому дню уже отбросили от Москвы на сотню километров. Советское контрнаступление успешно развивалось. Однако до победы было еще далеко.

А в конце того страшного ноября 1941 года майор А. Спрогис потерял не только Зою Космодемьянскую, но и вторую разведчицу — Веру Волошину.

Вера и Зоя познакомились в конце октября 1941 года. Когда Зоя прибыла в разведшколу Спрогиса, койки девушек оказались рядом. Зоя искренне восхищалась Верой Волошиной, которая уже неоднократно бывала в тылу противника, успешно выполняя разведывательно-диверсионные задания. Вера всячески старалась помочь новой подруге освоиться с условиями жизни на фронте, овладеть личным оружием. Она, видимо, понимала, что рано или поздно настанет время, когда им придется идти в тыл к фашистам в составе одной разведывательной группы. Так и случилось 21 ноября 1941 года.

17 ноября Зоя сообщала своей матери Любови Тимофеевне: «Дорогая мама! Как ты сейчас живешь, как себя чувствуешь, не больна ли? Мама, если есть возможность, напиши хоть несколько строк. Вернусь с задания, так приеду навестить домой…»

В этом письме, чтобы не беспокоить мать, Зоя не сообщала о том, что 3 ноября в составе группы из 12 человек она уже побывала в тылу фашистов. Командовал группой Михаил Соколов. В группу входили опытные разведчики — Иосиф Шумский, заместитель Соколова, и другие.

Боевое крещение Зоя проходила в районе населенных пунктов Шаховская и Княжьи Горы, захваченных фашистами. Группа минировала дороги, уничтожала отдельные автомашины с немцами. Группе ставилась задача уничтожать склады с боеприпасами, горючим и продовольствием.

В разведзадании, как всегда, имелся особый пункт. Задание считалось выполненным, если группа уничтожила 5–7 автомашин и мотоциклов, разрушила 2–3 моста, сожгла 1–2 склада с горючим и ликвидировала до 15–20 немецких офицеров и солдат. В тот раз задание полностью выполнить не удалось, но и то, что успели сделать разведчики в тылу противника, прибавило немцам немало хлопот.

Когда в ноябре 1941 года Зоя Космодемьянская действовала в районе Петрищево, где, по данным разведки, находился штаб немецкой воинской части, Вера Волошина выполняла задание с бойцами второй подгруппы в районе деревни Головково.

В начале войны Вера Волошина вместе с другими студентами принимала участие в строительстве оборонительных сооружений на западных подступах к Москве. Об этом она и писала своей матери Клавдии Лукьяновне и родственникам, которые проживали в Кемерове:

«Дорогие!

Вы, наверное, в последнее время очень беспокоились обо мне. Я ездила по специальному заданию, как и все комсомольцы Москвы. Мы строили укрепления.

Сейчас, когда идешь по Москве и видишь лозунг: “Что ты сделал для фронта?”, то чувствуешь удовлетворение, оттого что что-то сделал…

18. VIII.41 г.»

Вскоре Вера попала в военную разведку, прошла специальную подготовку и стала выполнять задания за линией фронта.

В начале ноября 1941 года, после возвращения с очередного боевого задания, группа получила возможность несколько дней передохнуть. В эти дни Вера написала домой очередное письмо:

«Дорогая мама!

Я жива-здорова, пожалуйста, будьте спокойны. Денег не высылайте.

Я вернулась с первого задания из тыла противника, теперь неделю отдыхаю…

Мамочка, если можно где-нибудь достать валенки, рукавички (те у меня порвались), если не трудно, пошлите, а то мне будет очень холодно в наших необъятных лесах. Если от кого получите письмо, отвечайте, я всем дала наш адрес.

В Москве все спокойно, она крепко охраняется, я сегодня туда поеду.

Мамочка, пожалуйста, поменьше думайте обо мне, со мной ничего не случится, я же родилась в рубашке, буду жить сто лет…

12. XI.41 г.»

19 ноября Вера написала еще одно письмо родным в Кемерово. Оно оказалось последним.

«Мои милые!

Я все еще отдыхаю. Дня через два пойду. Писем от меня долго не будет, вы не беспокойтесь.

У нас наступила настоящая зима. О валенках не беспокойтесь, я их получила, так что будет тепло. Денег не высылайте.

Мамочка, вы меньше обо мне думайте.

Как у вас с продуктами? Как живете? Пишите чаще.

Не беспокойтесь!

Крепко целую всех. Вера.

19. I.41 г.»

Через два дня Вера Волошина была в тылу немцев.

У деревни Головково группа наших разведчиков попала в засаду. Отстреливаясь, разведчики стали отходить к лесу. Вера Волошина оказалась несколько ближе к немцам и прикрывала огнем из автомата отход группы. Раненная в плечо, она отстреливалась до последнего патрона…

В феврале 1942 года Клавдия Лукьяновна Волошина, мама Веры, получила с фронта письмо, в котором сообщалось, что «Волошина Вера Даниловна пропала без вести при выполнении боевого задания в тылу врага…»

Только в восьмидесятые годы судьба Веры прояснилась. Раскрыть тайну ее гибели смогли писатель Георгий Фролов [191] Фролов Г., Фролова И. Москвички-партизанки — Герои Отечества. М., 2004. , студенты Московского университета потребительской кооперации, работники института — полковник запаса Николай Анохин, бывший штурман дальней авиации, директор этого учебного заведения Антонина Булгакова. Они нашли свидетелей последнего боя Веры Волошиной с фашистами, место ее казни.

В конце ноября 1941 года на рассвете женщины деревни Головково пробирались лесом к колхозному полю, где под снегом искали оставшиеся свеклу и картофель. И вдруг на одинокой старой осине они увидели повешенную девушку. На ней болтались клочья изорванного платья. На прострелянном плече ледяным швом застыла кровь. На теле и оголенных плечах были видны многочисленные кровоподтеки от ударов, видимо, сапогами или прикладами. Имени девушки в деревне никто не знал.

В середине декабря 1941 года немцы отступили. И только тогда жители деревни смогли снять труп девушки с дерева и похоронить в братской могиле в селе Крюково. Среди тех, кто провожал ее в последний путь, были Нина Зотова, Полина Румянцева, Наталья Гаврилова, Анастасия Кудряшова, Иван Хватский, Александр Новиков и многие другие.