Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Советская контрразведка в подготовке этой операции также сыграла значительную роль. По оценке кандидата военных наук В. А. Гусаченко, контрразведчики достигли главного: противник не догадывался о замыслах советского командования на центральном и южном направлениях советско-германского фронта. Германская разведка была убеждена, что подготовка противника к наступлению на юге ведется не так интенсивно, чтобы полагать, что крупная операция на юге в ближайшем будущем начнется одновременно с ожидаемым наступлением против группы армий «Центр». Немецкое командование в начале ноября 1942 года все больше склонялось к мысли, что основной удар советские войска нанесут в текущем году на участке армий «Центр» [228] Гусаченко В. А. Роль советских спецслужб в разгроме фашистских войск… С. 26. .

Жуков тоже приложил немало усилий, чтобы ввести противника в заблуждение относительно направления главного удара советских войск в ходе зимней кампании 1942 года. По его указанию в войсках Калининского и Брянского фронтов проводились различные мероприятия, которые свидетельствовали о том, что советское командование готовит главное контрнаступление на этом участке фронта. В конечном итоге германская военная разведка была введена в заблуждение.

Обобщенные данные о подготовке советского контрнаступления были доложены Гитлеру, который готовил удар на Кавказ. Но до какой степени противник поверил серьезности намерений советских войск на центральном участке фронта? Как и где можно было получить доказательство того, что мероприятия по дезинформации противника достигли цели и тем самым внезапность контрнаступления советских войск в районе Сталинграда будет достигнута? Без ответа на этот важный вопрос подготовительного этапа контрнаступления операцию под Сталинградом начинать было нельзя. Риск был чрезвычайно высок. Все основные резервы, которые удалось собрать Ставке, были сосредоточены на Сталинградском направлении. Сталину нужна была только победа. Провал неминуемо привел бы к поражению СССР в войне.

В Генеральном штабе тщательно изучались все сообщения военной разведки, которые поступали от разведчиков стратегического и оперативного звена. Только в донесениях военных разведчиков начальник Оперативного управления Генерального штаба генерал С. М. Штеменко мог найти свидетельства того, что противник знает, где находится Г. К. Жуков, и принимает всерьез то, что сосредоточение войск, действительно проводившееся на центральном участке советско-германского фронта, свидетельствует о подготовке главного удара на этом направлении.

В это же время силами советской контрразведки проводилась активная операция по дезинформации германского командования относительно планов Ставки ВГК. Эта операция имела кодовое название «Монастырь». В центре ее был агент германской военной разведки Александр Петрович Демьянов. В советской контрразведке он числился под псевдонимом Гейне, а в германской военной разведке ему был присвоен псевдоним Макс.

Советская контрразведка контролировала деятельность Макса в Москве с момента его заброски на советскую территорию в феврале 1942 года. В соответствии с разработанной легендой контрразведка «устроила» Демьянова на должность младшего офицера связи в Генеральный штаб Красной армии. Об этом подробно рассказал в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950» Павел Судоплатов [229] Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950. М., 1999. С. 245–247. .

Руководство немецкой военной разведки доверяло Максу и передавало поступавшие от него сведения командованию вермахта, которое, в свою очередь, доверяло абверу.

Дезинформация, передававшаяся в Москве Максу, как утверждают Судоплатов и Гусаченко, готовилась в оперативном управлении Генерального штаба при участии одного из его руководителей — Штеменко, затем визировалась в Разведывательном управлении Генерального штаба и передавалась в НКВД. «По замыслу Штеменко, важные операции Красной армии действительно осуществлялись в 1942–1943 годах там, где их “предсказывал” для немцев Гейне-Макс, но они имели отвлекающее, вспомогательное значение…» [230] Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950. М., 1999. С. 248.

Дезинформация порой имела стратегическое значение. По данным Судоплатова, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс сообщил своим кураторам в Берлин, что Красная армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Судоплатов утверждает, что Жуков не знал об этой радиоигре [231] Там же. .

До начала контрнаступления под Сталинградом оставалось менее двух недель. В Генеральном штабе с нетерпением ждали сведений из ГРУ о том, что думает немецкое командование по поводу подготовки советского контрнаступления на центральном участке советско-германского фронта. Наконец, 7 ноября 1942 года в ГРУ была получена срочная радиограмма от Шандора Радо следующего содержания: «Молния. Начальнику Главного разведывательного управления Красной армии. ОКВ ожидает большое зимнее наступление Красной армии на участке между Великими Луками и Ржевом. В ОКВ считают, что главную опасность для немецкой армии нужно ожидать именно в этом направлении…»

Эта короткая радиограмма произвела на начальника военной разведки особое впечатление. Возможно, генерал И. Ильичев, который с августа 1942 года стал исполнять должность начальника военной разведки, был в некоторой мере посвящен в замысел Ставки по организации отвлекающей операции советских войск. Только этим можно объяснить характер резолюции И. Ильичева на бланке радиограммы. Крупными буквами, размашисто генерал Ильичев написал: «Т. Сталину, т. Жукову, т. Василевскому, т. Онянову» [232] Генерал-майор Онянов Леонид Васильевич — начальник управления информации Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии. . Нельзя исключать, и это наиболее вероятно, что Ильичев не был посвящен в стратегический замысел контрнаступательных операций Красной армии осенью-зимой 1942 года. Но сообщение Доры было донесением исключительной важности, поэтому начальник военной разведки приказал немедленно направить это сообщение Сталину, Жукову и Василевскому. То есть тем, кто ждал с нетерпением сообщений советской разведки о том, удалось ли дезинформировать германский Генеральный штаб.

Для Сталина сообщение Доры, уже неоднократно доказывавшего достоверность и важность своей информации, было свидетельством того, что в германском Генеральном штабе поверили донесениям немецкой военной разведки. Таким образом, Сталин мог сделать вывод, что усилия по организации и проведению отвлекающей операции на Ржевском направлении завершились успешно. Кстати, Жуков в этой дезинформационной отвлекающей операции был одним из главных «признаков» ее достоверности. Немецкая разведка внимательно следила за передвижениями по фронтам генерала Г. К. Жукова, фиксировала его переговоры по телефону с командирами и считала, что там, где он находится, необходимо ожидать наступления Красной армии.