Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Инициатором активизации работ по созданию атомной бомбы был министр вооружения и военной промышленности Германии Альберт Шпеер. В июне 1942 года Шпеер и фельдмаршал Фромм провели совещание, на которое пригласили физиков Гейзенберга и Гана. На совещании также присутствовали фельдмаршал Мильх, адмирал Витцель, генерал Лееб — кураторы научно-исследовательских управлений в авиации, на флоте и в сухопутных войсках. Был приглашен и президент Фонда кайзера Вильгельма А. Феглер.

Был заслушан доклад доктора Гейзенберга. Завершая свое выступление, физик сказал: «Учитывая разрушительную силу атомной энергии, создание бомбы может повлечь за собой очень серьезные последствия».

Шпеер спросил Гейзенберга, сможет ли его группа физиков в короткие сроки создать эту атомную бомбу. Гейзенберг ответил, что найдено научное решение проблемы и, хотя чисто теоретически уже ничто не препятствует созданию атомной бомбы, «техническая база для нее может быть создана не ранее чем через два года, и то при условии, что им окажут должную поддержку». Пока же, заявил Гейзенберг, «Проект U» не может быть осуществлен, потому что в распоряжении физиков имеется всего лишь один циклотрон и необходимо построить новые установки [247] Ирвинг Д. Ядерное оружие Третьего рейха. М., 2005. С. 158–159. .

На этом же совещании Гейзенберг сообщил, что, по данным немецкой разведки и оценкам его специалистов, американцы и англичане также ведут практические работы по созданию атомной бомбы.

Несмотря на видимую неопределенность перспективы создания нового оружия, Шпеер одобрил проект строительства нового реактора на территории Института кайзера Вильгельма.

В ходе того же совещания генерал Фромм обещал отозвать из армии несколько сотен физиков, которые в разное время были призваны в армию и отправлены на Восточный фронт.

Шпеер и Фромм сдержали свои обещания. Однако они, как покажут последующие события, не полностью доверяли своим физикам. Фромм отдал распоряжение об отзыве физиков с фронта и направлении их в научно-технические лаборатории Гейзенберга. После доклада Гитлеру об урановом проекте Шпеер записал в своем дневнике: «Коротко доложил фюреру о совещании по поводу расщепления атомов и об оказанном содействии» [248] Шпеер А. Воспоминания. Смоленск, 1998. С. 310–311. . Далее нет записи о реакции Гитлера, а это свидетельство того, что ученые в 1942 году не получили активной поддержки военного руководства Третьего рейха.

Свидетельство Шпеера является доказательством того, что Гитлер был в курсе существования атомного проекта Германии. Неясность перспектив создания атомной бомбы, однако, снизила у Гитлера интерес к урановой программе. Военная машина Германии была еще очень сильна. Гитлер не сомневался в том, что выиграет войну на Востоке.

В июне 1942 года Гитлер утвердил указ, который предписывал рейхсмаршалу Герингу возглавить имперский исследовательский совет. На первом же совещании он высказал значительные замечания в адрес физиков. После этого «Проект U» не был включен в число наиболее приоритетных военных программ.

В 1942 году в Разведывательном управлении Красной армии уже имелись сведения об атомном проекте Англии и Германии. Английский атомный проект менее всего беспокоил руководство советской военной разведки. Атомный проект Германии вызвал в Разведуправлении чрезвычайное беспокойство — в распоряжении противника могло оказаться новое сверхмощное оружие, способное полностью изменить расстановку сил на Восточном фронте и даже оказать влияние на исход войны. 10 мая 1942 года Шандор Радо получил из Центра срочную радиограмму. Начальник военной разведки сообщал одному из своих лучших резидентов: «По имеющимся сведениям, профессор Хейсенберг [249] Печатается по тексту радиограммы. в Лейпциге работает над вопросом использования для военных целей внутриатомной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана…»

Директор просил Шандора Радо:

«Установите:

— какими методами осуществляется цепная реакция урана;

— методы разделения изотопов урана и получения больших количеств протоактиния;

— место работы Хейсенберга и имена физиков и химиков, работающих в лаборатории Бора в Копенгагене».

Радо, получив это письмо, поручил Сиси, Пакбо и Пьеру добыть сведения, способные дать ответы на вопросы Центра.

Рашель Дюбендорфер попыталась через Ресслера получить сведения по германскому атомному проекту. Однако Ресслер, успешно решавший любые задачи, на этот раз оказать помощь не смог. Он не знал, что число специалистов, посвященных в тайны германского атомного проекта, было ограничено. Ресслер впервые не смог выполнить задание Дюбендорфер. Не смогли добыть информацию о германском атомном проекте и друзья Пакбо.

Успеха добился Пьер. У него были надежные друзья в научном мире Цюриха, и он смог получить ответы на вопросы, интересовавшие Разведуправление Красной армии. Используя сведения, полученные от Пьера, Радо уже через месяц направил в Москву первый ответ.

В радиограмме Радо сообщалось: «Через Пьера от одного физика Цюрихского университета удалось установить, что бомбардировка урана изотопа-235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа-235, и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана, которая в течение одной-двух секунд может дать много энергии, которая способна разрушить целый город или область. Нам известно, что для получения практических результатов нужно работать только над изотопом урана-235».

Шандор Радо и его помощник Пьер — именно на него легла основная ответственность по добыванию сведений об атомных секретах Германии — продолжали поиск дополнительных сведений по этой проблеме. Пьер использовал для этого свои знакомства среди швейцарских физиков, которые поддерживали связи с немецкими коллегами.

В начале июля Дора отправил в Москву еще одно донесение по «атомной проблеме». В нем, в частности, сообщалось: «Лейпцигский физик Хейсенберг больше не проводит опытов с бомбардировкой атома урана, так как немцы ему не доверяют, они отстранили его от самостоятельных исследований. Они передали их физику Тихтсу. Упорно работают над расщеплением атома урана профессор Жолио и его жена в Париже, а также профессор Гельбау в Цюрихе. По мнению последнего, маловероятно, что этот опыт в ближайшее время будет удачен…»

Профессор Гельбау хорошо знал многих германских физиков. Швейцария во Второй мировой войне участия не принимала, и Гельбау поддерживал контакты с профессорами Гезенбергом, Вейцзеккером и другими ведущими представителями германской школы атомной физики. Видимо, ему были известны некоторые их планы, достижения и просчеты, поэтому его информация о положении дел в германском атомном проекте заслуживала внимания. Как показали дальнейшие события, Гельбау оказался прав.