Екатерина Мишаненкова - Средневековье в юбке

Итак, жену положено было любить. Но любовь бывает разная, думаю, все знают поговорку «Бьет — значит, любит». Родилась она не на пустом месте, за ней стоят века оправданий насилия и женского самоубеждения, что все правильно, так и должно быть, и вообще она сама виновата. Да и преклонение перед силой и бурным выражением эмоций тоже дело распространенное. Можно вспомнить очень психологически тонкий рассказ О’Генри про женщину, которая завидовала подруге, потому что ту муж спьяну бил, а потом чувствовал себя виноватым и пытался загладить вину, покупая ей наряды и выводя в рестораны. У самой героини рассказа жизнь была скучная — ее муж не бил, но и праздников ей не устраивал. Конечно, отношения подруги с мужем мы сейчас назвали бы токсичными, но и понять этих женщин можно — у одной постоянно фонтан эмоций и бурные страсти (причем контролируемые ею, потому что она сама всегда решала, провоцировать мужа на побои или нет), а у другой только рутина и муж, с которым она ощущает себя предметом меблировки — ни по морде дать не может, ни расцеловать, скука.

Я не зря этот рассказ вспомнила, в нем показан очень средневековый подход. Если почитать средневековую городскую литературу, там к рукоприкладству примерно так и относятся — советуют не лезть под руку пьяного или уставшего мужа, а потом подольститься или пристыдить его, и от него можно будет добиться всего, чего жена хочет.

Да, муж в Средние века мог бить жену. Имел право. Более того, что в художественной литературе того времени, что в нравоучительных трактатах это вменяется мужьям чуть ли не в обязанность.

Франко Саккетти, флорентийский писатель XIV века в нескольких своих новеллах расписывал, как муж, решивший проучить жену за непочтительное отношение, избивал ее до полусмерти. Причем в этих новеллах жены после нескольких таких поучительных наказаний становились послушными, ласковыми и заботливыми. Не отставал от него и Боккаччо — у него мужья тоже «выбивали дурь» из строптивых и неверных жен палкой.

Церковь также признавала право мужа бить жену, но настаивала на том, что это должно происходить исключительно по необходимости, в воспитательных целях, а не из жестокости. Иаков Ворагинский, знаменитый итальянский богослов XIII века, писал, что мужья не должны быть слишком строги с женами. Чрезвычайная серьезность — по его мнению — один из главных недостатков мужского пола, причина многих семейных разногласий. «Чтобы отучить жену от “плохих привычек” мужчина должен последовать советам Иоанн Златоуста: во-первых, настаивать на изучении Писания; потом переходить к критике в надежде, что обычная женская застенчивость одержит победу. Использовать палку только в крайнем случае». Причем Иаков Ворагинский рассматривал побои не как способ причинить боль, а как некое позорное и унизительное наказание.

Саккетти, кстати, тоже не был сторонником жестокости и писал, что себя он относит к тем людям, «кто думает, что для дурной женщины нужна палка, но для хорошей в ней нет нужды, так как если побои наносятся с целью превратить дурные нравы в хорошие, то их нужно наносить дурной женщине, дабы она изменила свои дурные нравы, но не хорошей, ибо если она изменит добрые нравы, то может усвоить дурные, как это часто бывает с лошадьми: когда хороших лошадей бьют и изводят, то они становятся упрямыми».

Думаю, здесь снова стоит вспомнить о том, что юридически средневековые женщины имели примерно столько же прав, сколько современные дети.

Давно ли в школах отменили розги? Россия в этом смысле на удивление передовая, в гимназиях официально запретили сечь детей еще при царе-реформаторе Александре II, в 1864 году. В Англии — в 1987 году (в государственных школах, а в частных — в 2003 году), в Германии — в 1983 году. А в Австралии и некоторых штатах США телесные наказания разрешены до сих пор. И это на государственном уровне.

А что в частной жизни? В 1988 году советский журналист Н. Н. Филиппов провел анонимное анкетирование семи с половиной тысяч детей от 9 до 15 лет в 15 городах СССР и выяснил, что 60 % родителей применяли телесные наказания. И положа руку на сердце — что сейчас пишут в комментариях к различным историям об избалованных подростках? Что пороть их надо было, не так ли?

И сейчас я снова хочу обратиться к средневековой литературе и вспомнить фаблио «О женских косах». Там рассказывается история некоего сурового рыцаря, который очень любил лошадей, но недостаточно интересовался своей женой. Его супруга завела любовника, но — вот незадача, рыцарь их застукал. Любовнику удалось ускользнуть, а жену разгневанный муж выгнал из дома.

Что сделала дама: она уговорила свою подругу помочь, отправила ее вместо себя к мужу и не ошиблась. Тот в темноте принял подругу за жену, пришел в ярость, что эта подлая изменница осмелилась явиться домой, жестоко избил бедняжку и отрезал ей косы. После чего положил отрезанные косы под подушку и спокойно улегся спать. Дама пообещала несчастной подруге оплатить весь ее урон, утащила из-под подушки мужа косы и подменила их на хвост, который отрезала у его любимой лошади. А потом тоже спокойно легла спать.

Наутро муж попытался поднять скандал, но обнаружил, что на жене ни синяка, а под подушкой — хвост вместо косы. В итоге ему пришлось просить прощения, а потом отправляться в паломничество, чтобы ему больше не являлись такие жуткие видения. Ну а жена с любовником сполна воспользовались его отсутствием.

Мораль в финале своеобразная — если вам изменила жена, разбирайтесь с ней дома, а не выставляйте ее и свой позор на всеобщее обозрение.

К чему я вспомнила эту историю? К тому, что надо все время помнить — несмотря на то, что женщина была юридически подчинена мужу, физическое воздействие часто было единственным способом действительно добиться подчинения. Я не говорю, что в этом есть что-то хорошее, я вообще очень критически смотрю на телесные наказания кого бы то ни было, просто констатирую факт. Таковы были средневековые реалии — муж нес за жену полную ответственность, ее внешний вид и поведение создавали ему репутацию, развестись с ней было невозможно, а козырь или рычаг воздействия на жену у него был только один — преимущество в физической силе. Все остальные способы приструнить супругу осуждались обществом, а рукоприкладство считалось нормой.

Роман о Фиалке, Бургундия, 1460-е