Екатерина Мишаненкова - Средневековье в юбке

И вот одну из этих новых женщин и нарисовал Ален Шартье. Его Влюбленный — типичен, хоть и тонко прописан. Он обожает Даму, пытается добиться ее благосклонности, применяет все традиционные куртуазные уловки. Но Дама остается холодна. Она не уступает Влюбленному не по каким-то традиционным причинам — муж, верность, целомудрие. Она просто остается к нему холодна, красноречиво парирует его признания, разбивает его уловки, не испытывая к его любовным страданиям ни малейшей жалости.

Всеобщее негодование вызвало именно это — Дама слишком не похожа на традиционный безмолвный, идеализированный женский образ из куртуазной лирики. Она настолько независима и свободна от обычных женских страстей и слабостей, что многим современникам это показалось клеветой на прекрасных дам. «La Belle Dame Sans Merci» нарушала все правила и стереотипы. А никто не любит, когда разрушают его тщательно лелеемые стереотипы.

Если о роли Прекрасной Дамы в рыцарской культуре все имеют более-менее ясное представление, то о роли женщин непосредственно на рыцарских турнирах известно меньше. Это касается как любителей Средневековья, так и исследователей, изучающих этот период, но не специализирующихся конкретно на истории турниров.

Аллегория, Книга Трех Добродетелей Кристины Пизанской, манускрипт 1450-75 годов, Франция

В этом нет ничего особенного или удивительного, довольно часто случается, что даже в хорошо изученной теме есть какое-то направление, которому по стечению обстоятельств почти не уделялось отдельного внимания. Турниры — тема широкая, они вроде бы изучены вдоль и поперек, но все равно остается много белых пятен. Во-первых, в силу того, что они сильно видоизменялись за столетия своего существования и не менее сильно различались в зависимости от региона. А во-вторых, потому что в силу глобальности и многоплановости этого явления турниры в большинстве случаев исследуются специалистами только с какой-то одной стороны. Одни авторы изучают их в контексте рыцарской культуры, другие рассматривают их роль в подготовке рыцаря, третьи сосредотачиваются на боевой стороне, четвертые ставят своей целью показать эволюцию турнира, пятые — его роль в политических играх, и т. д.

Так сложилось, что пока не было автора, который изучал бы конкретно роль женщин на турнире, начиная от создания идей куртуазности и заканчивая совершенно реальными практическими действиями в качестве зрительниц, судей, участниц постановочных сценок и иногда даже бойцов. Поэтому широко распространено мнение, что дамы на турнирах присутствовали исключительно как зрительницы, а какое-либо их активное участие — не более чем выдумки Вальтера Скотта и других писателей.

Оставим пока в стороне специфический вопрос о женщинах с оружием в руках и их возможности участвовать в поединках против мужчин. Это отдельная тема. Рассмотрим источники, сообщающие о том, чем обычно занимались дамы на большинстве турниров и насколько активную и важную роль они там играли.

Прежде всего я обращусь к книге Колтмана Клифана «Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение». Он рассматривает в первую очередь именно эволюцию турнира, но делает это на основе источников, из которых можно почерпнуть много интересного и касательно прекрасных дам.

Начнем с XII–XIII столетий, когда турниры стали приобретать знакомый нам вид. «Обычный порядок проведения самых первых турниров описан в “Кодексе 69” (Харлеанская библиотека)… Иллюстрация из рукописи XIII столетия, хранящейся в Королевской библиотеке, приведена в разделе «Спорт и развлечения». Она изображает въезд на пространство ристалища двух верховых предводителей рыцарских отрядов, одетых в кольчуги и нагрудники, но без оружия. Они останавливают своих лошадей, а глава геральдической палаты стоит между ними, держа их стяги, по одному в каждой руке. В глубине сцены видны горнисты.

Присутствие дам украшало турнир, к ним относились с большим почтением: до их сведения доводили имена и деяния удачливых победителей, и именно они вручали подготовленные призы. День состязания обычно завершался банкетом и танцами…»

«В 1279 году Круглый стол созывал граф Роджер Мортимер в своем замке Кенилворт, что описано в хронике таким образом: “Он [Мортимер] пригласил сто рыцарей и такое же число дам на единоборство на копьях в Кенилворте, которое он с широким размахом отмечал в течение трех дней. Затем он провел Круглый стол, и золотой лев — приз победившему рыцарю — был присужден ему”. Об этом турнире английский хронист сэр Джон Хардинг [34]писал:

Описывая турниры XIV века, Клифан пишет, ссылаясь на Фруассара [35]и Холиншеда [36]: «Сразу после Дня святого Михаила в 1390 году в Лондоне состоялся королевский турнир, организованный Ричардом II в честь королевы Изабеллы… Определить победителей должны были присутствовавшие дамы, они же и увенчать самых достойных… Приз лучшему копью из принявших вызов рыцарей в первый день турнира был вручен дамами графу де Сен-Полю, а самому искусному рыцарю из зачинщиков турнира — графу Хантингдону…»

Уильям Кекстон [37]об этом же турнире писал: «Затем четыре и двадцать дам, которые были призваны судить деяния рыцарей, вели за собой четырех и двадцать лордов с золотыми цепями на выях, и все они были облачены в те одежды, о которых я писал выше, и проследовали они из Тауэра верхом через Сити в Смитфилд».

Далее XV век, Англия: «На седьмом году правления Генриха V [38]«состоялись праздничные поединки и турниры, в которых отличились граф Арунделл и побочный сын Сен-Поля, которым, по рассуждению благородных дам, и были вручены почетные призы».

В это время пальма первенства по проведению турниров уже стала переходить к герцогам Бургундским, ставшим настоящими законодателями мод во всем, что касалось рыцарской культуры: «Во время другого турнира, состоявшегося в Брюсселе… граф де Шаролуа [39]сражался мужественно и успешно, так что вечером, по завершении турнира, женщины присвоили ему первый приз. В финансовом отчете за 1452 год мы находим сумму в 360 ливров, потраченных на его снаряжение».