Валерий Шамбаров - Иван Грозный. Как первый царь создавал великую Россию [litres]

Поссевино выдал самые радужные обещания. Дескать, мы вам поможем не только мир заключить, но ещё и союз с Испанией, Францией, германским императором. Разгромим турок и вместо Ливонии отдадим царю всю Византийскую империю. Для этого надо совсем немножко – принять унию. Кроме того, дозволить итальянцам свободно торговать в России, строить католические храмы. Иван Грозный повёл себя хитро. Он как будто и не отказывался. Слушал, дружески беседовал. Угощал иезуитов пирами. А потом сказал – всё это интересно, но сперва надо войну остановить. А то как же мы будем переговоры об унии вести, а на фронте будут люди погибать. Давайте сначала замиримся, а уж потом всё обсудим и решим. Отправил иезуитов вместе со своими послами обратно к полякам.

Тем временем армия Батория двигалась на Псков. По пути захватила крепости Опочку и Остров. А в Пскове оборонять город встали все жители, даже женщины и подростки. Вместе с воинами набралось 30 тысяч. Все дали клятву и целовали крест, что будут стоять насмерть. Обошли с крёстным ходом крепостные стены. Сами сожгли предместья, чтобы врагам негде было разместиться. 18 августа 1581 года появились тучи войск Батория. Стали строить лагерь. Но русские пушки со стен били метко и далеко, поражали врагов. Они были вынуждены бросить позиции, отойти подальше. После этого стали осторожнее. Начали рыть траншеи, окопы, пододвигаясь к стенам постепенно.

А Ивану Грозному опять пришлось разделять войска. Одну рать оставлять на южной границе, другую посылать на Волгу, против восстаний в Казанском крае. Против Батория у него осталось не так уж много. В Новгороде собрали 40 тысяч воинов под командованием князя Юрия Голицына. И два конных корпуса в запасе. В Ржеве 15 тысяч всадников Симеона Бекбулатовича. В Смоленске столько же у Дмитрия Хворостинина. Они прикрывали дороги вглубь страны. Чтобы собрать силы против поляков, государю пришлось даже забирать часть воинов из Ливонии.

Этим воспользовались шведы. Когда закипели бои за Псков и русские уже не могли послать в Ливонию подкреплений, шведская армия генерала Делагарди скрытно двинулась на Нарву. Сюда подошёл и шведский флот с тяжёлыми пушками. Они открыли огонь, ломая стены. В самой Нарве среди немецких жителей у шведов были шпионы. Подсказали, где слабые места обороны. 6 сентября враги ворвались в Нарву. Она уже 23 года принадлежала царю, в ней были целые кварталы русских купцов, мастеров. Но шведы перебили всех русских, и жён, и детишек. Да, обвиняли в жестокости Ивана Грозного, хотя он-то никогда таких кошмаров не устраивал. А сами одним махом перерезали 7 тысяч человек!

Напротив Нарвы, через реку, стояла русская крепость Ивангород. Там гарнизон был маленьким. Он увидел эту жуткую расправу. Когда шведы стали переправляться через реку, воины в ужасе убежали, бросив крепость. Ну а предатель Афанасий Бельский помог шведам захватить ещё две небольшие крепости, Ям и Копорье.

Баторий тоже очень надеялся на предательство. Он заслал свои воззвания в Новгород. Знал, что там Иван Грозный сурово казнил заговорщиков. Объявил: вас царь обидел, переходите на мою сторону. Предложил сдаться и жителям Пскова. За это обещал всякие блага и привилегии, когда их город станет польским. А если не сдадутся, угрожал не пощадить ни одного человека. Но в Новгороде изменников больше не было. И население прекрасно знало – те, кого казнили, вполне это заслужили. Да и псковичи королю ответили: «Мы не продаём ни Христа, ни царя, ни Россию».

Пушки грохотали всё сильнее. Польские ядра проломили дыру в стене между двумя башнями. 8 сентября враги пошли на штурм. Захватили обе башни. Но защитники заранее догадались: если долбят стену, атака будет здесь. За каменной стеной построили вторую, деревянную. Отбивались за ней и остановили поляков. Сюда стали сбегаться подкрепления с других участков стены. Раненый воевода Иван Шуйский сам повёл русских в атаку. В одной башне врагов перебили. В другую затащили бочки с порохом и взорвали её вместе с неприятелями. Вышибли войска Батория из пролома. Сами выплеснулись из крепости преследовать их. Захватили несколько пушек и утащили к себе в город.

Тогда Баторий велел рыть подкопы под стены, взорвать их минами. Свою многочисленную конницу он разослал в разные стороны собирать для армии еду, корм для лошадей. Его военачальники с кавалерийскими частями сумели взять и разграбить ещё несколько городов: Изобрск, Гдов, Старую Руссу, Красный. Но и русские не сидели сложа руки. Конный корпус князя Радзивилла поскакал в набег на Ржев. Его встретил корпус Симеона Бекбулатовича, разгромил и прогнал. А князь Голицын в Новгороде исполнял приказ царя: в большое сражение с Баторием не вступать, но и покоя ему не давать.

Из Новгорода в Псков несколько раз прорывались подкрепления. Голицын начал высылать и отряды, чтобы крутились вокруг вражеской армии. Они перехватывали и уничтожали небольшие подразделения поляков. Не давали им собирать продукты. Особенно допекли неприятелей командир Нечаев и 200 стрельцов, засевшие в Печерском монастыре. Король послал против них целое войско венгров и немцев. Но стрельцы вместе с монахами отбили два штурма и заставили это войско отступить. И с подкопами у Батория не получилось. Земля была мягкой, некоторые обвалились. О других догадались защитники. Прокопали подземные ходы навстречу и тоже обвалили их.

28 октября король устроил второй штурм. Все его батареи открыли шквальный огонь. Солдаты, прикрываясь деревянными щитами на колёсах, двинулись к стенам. Стали долбить их ломами и кирками, ставить лестницы. Их били из ружей. Лили горячую смолу. И о секретах бомб русские догадались. Понаделали своих. Просто насыпали порох в обычные глиняные кувшины. Поджигали и бросали. Те, кто уцелел, отступили. А вскоре ударил ранний мороз, река Великая замёрзла. Баторий решил взять Псков со стороны реки. Его орудия и здесь сделали в стене проломы. 2 ноября массы врагов хлынули на третий штурм, по льду. Их даже к стенам не подпустили. Расстреляли на реке из пушек и ружей.

Враги не стеснялись и совсем подлых действий. Воеводе Ивану Шуйскому они написали, что восхищаются его героизмом. Прислали подарок в красивом ящике. К счастью, заподозрили неладное. Позвали мастера, он открыл ящик сбоку. В нём был порох и лежало несколько заряженных пистолетов, наведенных в разные стороны. Того, кто откроет крышку, должно было убить пулями и взрывом.

А когда иезуит Поссевино находился при царском дворе, он встречался с Богданом Бельским, с доктором Эйлофом, о чём-то разговаривал. В ноябре вдруг разболелся старший сын государя Иван. Наследник престола, ближайший помощник отца. Лечить его стал Эйлоф под руководством Бельского. Лечили так, что царевич умер. Развели руками – ничем нельзя было помочь. Уже в ХХ веке учёные вскрыли гробницы в Кремле, исследовали останки и определили – царевич был отравлен. Но убили его так, чтобы не догадались об отравлении. Чтобы не сразу умер. Сперва одним ядом – и он вроде как заболел. И потом уже добили другой отравой.