Андрей Ведяев - Ода контрразведке

КУДРИК: Снаружи и внутри стояла вооруженная охрана, но нас пропустили. Мы прошли в фойе, влево и вправо уходили коридоры, а вверх шла лестница. Мы начали осторожно рассредоточиваться по своим точкам. Я и Володя Стремилов из Алтайского управления КГБ прошли вправо и остановились напротив узла связи – там тоже было два вооруженных охранника. Часть ребят ушла влево, а на второй этаж поднялись Юра Климов и Володя Румянцев из Сахалинского управления КГБ.

КЛИМОВ: Наша цель была приемная начальника Генштаба. Валерий Розин в составе свиты прошел в кабинет Якуба. У Розина и у меня был бесшумный пистолет ПСС.

ВЕДЯЕВ: А вам ставилась задача стрелять на поражение?

КЛИМОВ: На встрече с руководством нам говорили: «Вы же тренированные – если что, возьмете на прием». Но я сказал: «Если кто-то дернется, я буду стрелять».

КУДРИК: К тому же нам сказали, что к моменту нашего визита штаб уже закончит работу, и там будет не более десяти человек охраны. А он работал! И, как мы потом посчитали, в нем было более ста военнослужащих и несколько министров. А нас всего тринадцать – генералы и даже прекрасно подготовленные Лаговские не в счет, поскольку они видимо не знали об операции, к тому же их задачей было обеспечение безопасности Рябченко. Хотя нас предупредили – через 15 минут после начала операции должны подойти десантники и оказать нам помощь. Но вышло иначе…

КЛИМОВ: Анализируя те события вновь и вновь, мы задавались одним и тем же вопросом: а почему мы? Можно говорить сколько угодно, что мы смелые, мы не боялись – но это вранье. Другое дело, что мы до этого не участвовали в боевых операциях, и над нашей головой пули не свистели и гранаты не взрывались. Мы знали это только по кино. А когда ты испытаешь это на себе, то понимаешь – второй раз пойти уже будет страшно. А первый раз нет, потому что мы не знали, через что нам придется пройти. Вот в этом и было наше преимущество. В нашей подкорке еще не было записано, что это страшно и плохо, что это неприятно.

ВЕДЯЕВ: Каков был сигнал атаки?

КЛИМОВ: Взрыв колодца снаружи. Его все услышали. Но проходит минута, затем другая – а никто не начинает. Никто не решается. Так продлилось 3–4 минуты. И видимо начали они.

КУДРИК: У нас автоматы были на предохранителе, и патронов в патроннике не было. Поэтому мы по очереди заходили в туалет, досылали патрон в патронник и снимали с предохранителя. Боекомплект: восемь запасных рожков, четыре гранаты, пистолет и штык-нож. Без бронежилетов, в легкой спецназовской экипировке песочного цвета. Когда прозвучал взрыв, мы наблюдали за афганцами. Они схватились за оружие. И тут со стороны входа прозвучал первый выстрел. Я сразу ударил автоматом ближайшего охранника узла связи и забрал у него автомат. Второй метнулся внутрь узла, откуда выскакивали операторы и хватались за оружие. В результате возникшей перестрелки оборудование было нами выведено из строя. Кто-то из них смог выскочить через противоположный выход. Когда все было кончено, мы со Стремиловым дали еще несколько очередей по оборудованию чтобы исключить возможность связи с расположенными в 300 метрах казармами. Там стоял полк охраны.

ВЕДЯЕВ: А что делали другие?

КУДРИК: К этому моменту стрельба шла и справа, и слева, и наверху. Пятнадцать минут прошло – но десантников не было.

КЛИМОВ: Нас предупредили – помощник Якуба зверь, его нужно нейтрализовать. Когда мы с Володей Румянцевым вошли в приемную начальника Генштаба, то увидели, что у него на столе лежит оружие. Поэтому, когда в здании раздались первые выстрелы, мы его сразу нейтрализовали. Но убийцами мы не были – там еще находился врач-индус. Стрелять в него мы не стали. Хотя нас учили – свидетелей не оставлять. Крикнули ему: «Ложись!», он упал и закрыл голову руками. Так и лежал до самого конца. Тем временем внизу шла стрельба. И вдруг снаружи из коридора через дверь по нам ударили из автомата. Слава богу, что мы стояли не напротив двери. Мы сразу бросились на пол и лежали, пока выстрелы через дверь не прекратились. Оказалось, что это Васильев и Ирванев положили в коридоре часовых и часть пуль ушла в нашу сторону. Ирванев – он сам из Омска, мы почти земляки – потом признался: «Это я вас чуть не положил»…

ВЕДЯЕВ: А гранаты?

КЛИМОВ: К приемной примыкала еще одна комната. В ней хранилось спиртное и еще что-то. Когда началась стрельба, там спрятались несколько афганцев. Ребята закатили туда две гранаты, прогремели взрывы – а когда граната взрывается в соседней комнате, ощущение не из приятных, воздух начинает ходить. Когда все закончилось, афганцам крикнули через переводчика – мол, выходите. Они выходят – вусмерть пьяные. И ни единой царапины!

ВЕДЯЕВ: Это все в приемной. А что происходило в кабинете?

КЛИМОВ: Когда началась стрельба, Якуб сразу бросился к столу за автоматом. В завязавшейся рукопашной схватке он был ранен, но смог выскочить в примыкающие покои, где он нередко оставался ночевать. Потом туда прошел Абдул Вакиль, будущий министр иностранных дел, который приехал с нами. Он что-то сказал Якубу на пушту и несколько раз выстрелил в него из пистолета.

ВЕДЯЕВ: А с нашей стороны были потери?

КЛИМОВ: Одному пуля попала в ступню. Из посольства приехала женщина-врач – вот кого надо было награждать – прошла по коридору несмотря на выстрелы и оказала первую помощь.

КУДРИК: В тот момент из дальнего коридора скрывшиеся там афганцы предприняли попытку вернуть узел связи. Мы стояли в главном коридоре как раз напротив – и Стремилову пуля попадает в живот. А у него за пояс был заткнут пистолет – пуля ударяет прямо в пистолет и застревает в магазине. Сейчас этот искореженный пистолет находится в музее Управления ФСБ по Алтайскому краю. После этого при любой попытке войти в узел связи мы сразу открывали огонь. Вдруг погас свет – мы прижались к полу у входа и залегли. Стреляли уже на любое движение трассирующими пулями, которые застревали в стенах и несколько секунд светились, что давало возможность оценить обстановку. Через некоторое время свет снова загорелся.

ВЕДЯЕВ: Где были десантники?

КУДРИК: Я засекал время – прошло уже 45 минут. Десантников нет. Хотя нам говорили, что они будут через 15 минут. Напряжение растет, периодически возобновляется стрельба. Вдруг раздался лязг гусениц – десантники. Мы радостно вскочили – а они открывают по нам огонь из крупнокалиберных пулеметов.

КЛИМОВ: Я на днях спрашивал Валеру Розина – а где был Рябченко, у него была связь со своими десантниками? Оказалось, что Рябченко сидел в кресле за столом Якуба. Около него был один из братьев Лаговских. Связи у них в тот момент не было.

КУДРИК: Мы как раз находились напротив главного входа, когда туда стали заходить десантники. Хорошо, что свет уже дали… Первыми забегают два солдата с широко открытыми глазами, автоматы наизготовку и видят нас в незнакомой форме. Мы со Стремиловым что есть мочи: «Не стрелять, свои!» И матом вдогонку. Слава Богу, что никто из них не успел нажать на курок. Потом уже вошли офицеры и началась зачистка кабинетов. Там тактика одна – автоматная очередь, граната, перебежка.